|
А когда Винни Пух открыл коробку (поскорей, но всё таки не разрезав, а развязав ленточку – ведь она всегда вдруг может понадобиться), все так и ахнули, а сам Винни чуть не упал от радости. Потому что это оказалась Специальная Коробка с чудеснейшим набором карандашей! Там были карандаши, помеченные «В» – в честь Винни Пуха, и карандаши, помеченные «НВ» – в честь Неустрашимого Винни, и ещё карандаши, помеченные «ВВ» – в честь… в честь Выручательного Винни, потому что ведь это он выручил Пятачка; и ещё там была Машинка для точки карандашей, и Красная Резинка, которая очень хорошо стирает всё, что вы написали неправильно, и потом Линейка, и Синие Карандаши, и Красные Карандаши, и даже Зелёные и Красно Синие, совсем как у взрослых. И всё это было для Пуха. И, по моему, он всё это вполне заслужил. А как вы считаете? ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой для Иа Иа строят дом на Пуховой опушке Однажды, когда Винни Пуху делать было совершенно нечего, он подумал, что всё таки надо бы чем нибудь заняться. Вот он и решил заглянуть к Пятачку и посмотреть, чем занимается Пятачок. Шёл снег, и Винни плёлся по белой белой лесной тропинке и думал, что, наверно, Пятачок сейчас греет ножки у огня; но, к своему удивлению, он увидел, что дверь дома Пятачка открыта, и чем дольше он смотрел туда, тем больше убеждался, что Пятачка там нет. – Он ушёл из дому, – грустно сказал Пух, – вот в чём дело. Поэтому его и нет дома! Придётся мне прогуляться одному и самому обдумать всё это. Обидно досадно! Но сначала он решил всё таки, чтобы окончательно удостовериться, постучать очень очень громко… И, ожидая, пока Пятачок не ответит, он прыгал, чтобы согреться, и вдруг в его голове внезапно зазвучал Шум, и он показался Винни хорошим Шумом, который может, пожалуй, многим понравиться: Иду вперёд (Тирлим бом бом), И снег идёт (Тирлим бом бом), Хоть нам совсем – Совсем не по дороге! Но только вот (Тирлим бом бом) Скажите, от – (Тирлим бом бом), Скажите, от – Чего так зябнут ноги? – Тогда я вот что сделаю, – сказал Винни Пух. – Я сделаю так: просто сперва пойду домой и посмотрю, который час, и, может быть, надену шарф, а потом я пойду навещу Иа и спою ему эту Шумелку. Винни побежал домой, и по дороге он так был занят Шумелкой, которую ведь надо было окончательно отделать, перед тем как спеть её Иа, что, когда он внезапно увидел перед собой Пятачка, уютно устроившегося в его лучшем кресле, Пух смог только почесать в голове и впасть в глубокое раздумье – в чьём же доме он находится? – Ой, Пятачок, – сказал он, – а я думал, тебя нет дома. – Нет, – сказал Пятачок, – это тебя нет дома, Пух. – Пожалуй, правильно, – сказал Пух, – во всяком случае, одного из нас нет дома. И он посмотрел на часы, которые вот уже третью неделю показывали без пяти одиннадцать. – Ура, ура, уже почти одиннадцать, – сказал Пух радостно, – как раз пора чем нибудь подкрепиться! И Винни Пух полез в буфет. – А потом мы пойдём гулять и споём мою Шумелку Иа, – добавил он. – Какую Шумелку? – Ну, да песню, которую мы собираемся спеть Иа, – объяснил Пух. Спустя полчаса, когда Пух и Пятачок отправились в путь, часы, к их утешению, всё ещё показывали без пяти одиннадцать. Ветер утих, и снежок, которому надоело вертеться, пытаясь поймать самого себя за хвост, тихонько спускался вниз, и каждая снежинка сама отыскивала себе место для отдыха. Порой этим местом оказывался нос Винни Пуха, а порой нет, и спустя немного времени у Пятачка вокруг шеи появился белый шарф, и за ушами у него было так снежно, как ещё никогда в жизни. |
