Изменить размер шрифта - +
Так и есть: Форестер, новый жилец, молодой газетчик, как раз заканчивает ряд.
     - Доброе утро, мистер Сполдинг!
     - Так ее, хорошенько, Билл! - с жаром крикнул дедушка и вскоре уже сидел внизу и уплетал приготовленный бабушкой завтрак; широкое окно было раскрыто, и жужжанье косилки словно подпевало завтраку.
     - От этой косилки на душе становится спокойнее, - заметил дедушка. - Ты только послушай!
     - Теперь уж недолго нам ее слушать, - отозвалась бабушка и поставила на стол горку пшеничных лепешек. - Билл Форестер посеет сегодня новый сорт травы, ее не надо будет косить. Не помню, как там она называется, но она как вырастет, сколько нужно, так сама и остановится и больше не растет.
     Дедушка с изумлением уставился на жену.
     - Довольно глупая шутка, - сказал он наконец.
     - Иди посмотри сам. Билл Форестер говорит, это земле на пользу, - сказала бабушка. - Он уже привез новые семена, они сложены за домом в маленьких корзинках. Нужно в разных местах вырыть ямки и засыпать туда семена. К концу года новая трава убьет всю старую, и тогда можешь продавать свою косилку, она тебе больше не понадобится.
     Дедушка сорвался со стула и мигом выскочил во двор. Билл Форестер остановил косилку и, жмурясь от солнца, с улыбкой подошел к нему.
     - Вот так-то, - сказал он. - Вчера купил новые семена. Дай думаю, засею вам лужайку, пока я свободен.
     - А меня почему не спросили? Лужайка-то все-таки моя! - закричал дедушка.
     - Я думал, вы будете довольны, мистер Сполдинг.
     - Ничего я не доволен. Покажите мне эту чертову траву.
     Они стояли возле маленьких четырехугольных корзинок с новомодными семенами. Дедушка подозрительно потыкал одну из них носком башмака.
     - По-моему, это самая обыкновенная трава. А вы уверены, что вас не надули?
     - Я в Калифорнии видел, как она растет. Вот настолько вырастет-и все.
     Если только она приживется в здешнем климате, нам уже на будущий год не придется каждую неделю подстригать лужайку.
     - В том-то и беда с вашим поколением, - сказал дедушка. - Мне стыдно за вас, Билл, а еще журналист! Вы готовы уничтожить все, что есть на свете хорошего. Только бы тратить поменьше времени, поменьше труда, вот чего вы добиваетесь. - Он непочтительно пнул корзинку ногой. - Вот поживете с мое, тогда поймете, что мелкие радости куда важнее крупных. Рано утром по весне прогуляться пешком не в пример лучше, чем катить восемьдесят миль в самом роскошном автомобиле; а знаете почему? Потому что все вокруг благоухает, все растет и цветет. Когда идешь пешком, есть время оглядеться вокруг, заметить самую малую красоту. Я понимаю, сейчас вам хочется охватить все сразу, и это, наверно, естественно, это свойство молодости. Но газетчику надо уметь видеть и мелкий виноград, а не только огромные арбузы. Вам подавай целый скелет, а с меня довольно и следа пальцев; что ж, тоже понятно. Сейчас мелочи кажутся вам скучными, но, может, вы просто еще не знаете им цены, не умеете находить в них вкус? Дай вам волю, вы бы издали закон об устранении всех мелких дел, всех мелочей. Но тогда вам нечего было бы делать в перерыве между большими делами и пришлось бы до исступления придумывать себе занятие, чтобы не сойти с ума. Так уж лучше поучились бы кое-чему у самой природы.
     Подстригать траву и выпалывать сорняки - тоже одна из радостей жизни, сынок.
     Билл Форестер ласково улыбнулся старику.
     - Знаю, знаю, - сказал дедушка. - Я становлюсь слишком болтливым.
Быстрый переход