Изменить размер шрифта - +
Как мило, что она молча оплачивает счета, не козыряя своей финансовой независимостью перед супругом!

Издевается, гадина!

А как Леська ловко маскирует своё ехидство под восхищение, рассказывая друзьям, какой Сеня успешный бизнесмен и невероятного ума и всяческих достоинств мужчина!

Дрянь!

Да уж, невероятного ума он, ничего не скажешь. Торчит тут со всяческими своими достоинствами, вроде хронического панкреатита, на вечно захламлённой мусорной кухне, успешный бизнесмен, мать-перемать! Успешные бизнесмены все в Лондоне, в Соединённых Штатах Америки, на Юге Франции или в Италии, на худой конец. С прислугой, живущей в отдельно стоящих от роскошного хозяйского особняка (а то и замка!) уютных домиках.

Внезапно Соколов ощутил приступ такой злейшей ярости на жену, что у него вспотел крестец и сбесились каротидные синусы. Он надавил на глазные яблоки. Помнится, рефлекс Ашнера – Данини?.. Даже врача из него не вышло! Духу не хватило. Красивой жизни захотелось! И что теперь в твоей жизни красивого? Жена с отвисшим от родов брюхом в полосочку растяжек и безысходность? Жена платит за хлеб и зрелища, причём для всей кодлы, а ты весь в проектах, результативность которых не позволяет тебе не то что виллу в предместьях Лос-Анджелеса купить, но даже домишко в Подмосковье построить…

Не то рефлекс сработал, не то стыд от того, что он собрался принять половину от денежной сметы на проект от друга, но сердце забилось медленнее. А ладони покрылись липким потом. Немного поразмышляв, не климаксом ли его накрыло, Соколов успокоился. Только височная жилка продолжала чеканно-яростно телеграфировать: «не-на-ви-жу-не-на-ви-жу-не-на-ви…» Высшие центры коры головного мозга постарались пересмотреть решение миндалины, призвав на помощь такие мощные инструменты регулирования, как память и контекст, но это не позволило им точно и взвешенно определить эмоциональную значимость стимулов. Потому что стимулов к столь сильной встряске лимбической системы никаких и не было, во всяком случае внешних. Ну не Алёнин же звонок, в самом деле!

Алёна вот ещё! Хорошо им с Северным. То есть Северному, поганцу, хорошо. Живёт, ни о чём не думает посреди своих стометровых хором один-одинёшенек, наслаждается, сибарит хренов! Сноб! Зануда! Брюзга! Забодал всех своими поучениями и тонно-километрами прочитанных книг. Тоже мне, достоинство – цитатами сыпать, фолианты любовно оглаживать между плотскими утехами с кем попало. А как надоели хороводы малолетних девочек-дур – так отхватил себе умницу-красавицу более подходящего возраста. Более подходящего тем, что в Алёнином веке у любой приличной женщины уже имеется взрослое дитя. И Северному не придётся возиться с говняными памперсами, с аденоидами и неправильными прикусами, не надо будет рассказывать про «почему небо голубое, а трава зелёная», тужась в попытках пересказа спектрально-атмосферных явлений и процесса фотосинтеза в версии для альтернативно одарённых шимпанзе! Нормальным мужчинам постоянные женщины нужны именно что не раньше пятидесяти! И именно же, что с подрощенными уже, эстетически выдержанными детьми, студентами престижных столичных вузов, проживающими в отдельных от мужчин и женщин квартирах! И богатства друг Сева никогда не алкал. Эх, мне бы его начально-развально-передельные возможности девяностых, уж я бы с моими способностями развернулся! А этот – чистоплюй! Мораль – смотри этика, этика – смотри мораль. А туда же, позёрство: мол, я весь такой циник, ах, я такой кремень. Трус, слюнтяй и напыщенное фу-фу, прикрывающееся никому не интересной суммой профессиональных знаний и бряцающее щитом своего интеллектуального превосходства! Всезнайка престарелый!

Внезапно Соколову стало ужасно стыдно, и он, покраснев, снова ткнул кнопку электрического чайника. Кажется, уже в третий раз. Друга и подругу-однокашницу ненавидеть не получалось. Ненависть всё очевиднее приобретала крепкие коренастые широкобёдрые очертания ещё вчера – даже буквально сегодня! – горячо любимой спутницы жизни Олеси Александровны.

Быстрый переход