У живущего в его безразмерном каретном сарае даже мысли о браке закрасться не может. А хрущёвку девочка может сдавать, жизнь нынче ох как нелегка и дорога! Учитывая, что твою больничку, Алёна, закрыли навсегда, как и множество уездных госпиталей в этом богом забытом государстве, лишние деньги не повредят и тебе – так что и свой коттеджик ты сможешь сдавать. Как минимум на лето. Здорово я всё придумала? – победоносно оглядела Маргарита Пименовна сына и его подругу.
– Да, мама. Ты, как всегда, великолепна. К тому же спорить с тобой, всё одно, что сама знаешь что делать против ветра.
– Не кричи на него! Я из-за вас его вовремя не выгуляла! Ему надо гулять каждые два часа! – юрко подорвалась Рита. – Я сейчас всё уберу, не смей кричать на Мальчика!
– Нельзя! – строго сказал он ему.
– Вот неутомимый кретин! – обессилено вздохнул Всеволод Алексеевич.
– Да, я тоже позволила себе заметить, что фонетика ни к чёрту.
– Возможно, прямо всё и именно сегодня решить не удастся, но я как раз хотел предложить тебе заехать к твоей дочери. В конце концов, мать отсутствовала целый месяц и…
– …и моя дочь вполне способна обеспечить себя едой и помыть за собой посуду! – расхохоталась Алёна.
– Но не родилась ещё на свет девочка, который не было бы приятно, когда о ней заботятся. Что любит Алина?
– Алина любит меня и лошадей.
– Малыш, ты очень умная женщина. Умная и красивая. И моя матушка даже сделала меня бесприданником, одним росчерком пера доверив тебе пару сотен квадратных метров недвижимости в Москве и ближнем Подмосковье. И я даже понимаю почему. Ты не только так же порядочна, как Маргарита Пименовна. Ты точно так же эгоистична, как она.
– Я эгоистична?! – наигранно возмутилась Соловецкая.
– Не стоит так повышать голос. Давно известно, что эгоисты – они и есть на самом-то деле самые настоящие альтруисты, когда речь идёт о жизни, о любви и о прочих подобных глобальных вещах. А в мелочах эгоисты такие эгоисты, что ой! Я, радость моя, спрашивал тебя о куда более незначительных, сиюминутных вещах, которые, по большому счёту, и составляют нашу жизнь. Что твоя дочь любит… поесть и выпить? Всего лишь.
– А-а-а… Фисташковое мороженое и мохито.
– Вот и отлично!
– Алина, у меня к тебе очень серьёзный разговор! – каким-то очень не своим голосом выдавила из себя Алёна.
– Тогда, может, пойдём в комнату? Мама, для очень серьёзного разговора нужно пространство. На этой кухне можно говорить только об очень несерьёзных глупостях. Ты купалась в море?
– Купалась.
– Страшно хочу на море. Летом полечу на Мальту. Если, разумеется, сумею накопить денег на поездку. Буду лежать на пляже, читать книжку и чтобы никого – ни лошадей, ни мужиков, ни…
– Каких это мужиков?! – нахмурилась Алёна.
– Мамочка, я пошутила! Никаких мужиков. Сплошные кошечки, собачки, алабаи весом пятьдесят восемь кило, кролики с бельмами, хомячки с простатитами и лошади, лошади, лошади. Ещё зачёты и рефераты, навоз и хлоргексидин, и… Мама, кофе будешь?
– Да.
– Тогда идите в комнату. Всеволод Алексеевич, очень вас прошу: не надо мне помогать. Хотя мне и очень приятно такое ваше желание, – улыбнулась Алина и вытолкала маму и Северного из кухни. |