Может быть, это шутка? Может быть, это Клод решил развеселить ее таким образом по поручению Бетти?

– Дело в том, – продолжал звонивший, – что мой отец пропал несколько недель назад.

– Мне очень жаль, – ответила она, продолжая идти.

– Я нахожусь в его доме, в Варшаве. Это в Польше, в Европе.

Она знала, где находится Варшава, однажды она ездила туда на показ мод.

– В поисках того, что могло бы пролить свет на исчезновение моего отца, я наткнулся на ваше имя и этот телефонный номер. – Он снова замолчал. Видимо, мужчина на другом конце земного шара надеялся, что она ответит ему.

– Как я уже говорила, я не знакома с вашим отцом. Мне действительно очень жаль, и я надеюсь, что вы найдете его. – И тут она остановилась. – Как вы сказали, откуда у вас этот номер телефона?

Она не любила пользоваться мобильной связью и по какой то непонятной ей самой причине старалась держать свой номер в тайне. Кроме нескольких друзей, членов семьи и некоторых коллег, этого номера никто не знал.

– Поэтому я вам и звоню. Перед тем как исчезнуть, последним, что написал мой отец в своем блокноте, который я нашел здесь, в его доме в Варшаве, было ваше имя и этот номер телефона. По крайней мере, так сказал мне один из его слуг.

– Странно… Я действительно не представляю, чем могу вам помочь.

К этому моменту Хелен уже почти добралась до выхода из парка и испытывала острое желание поскорее сбежать отсюда – так же, как и от этого весьма удивительного телефонного разговора.

– Рядом с вашим именем написано еще одно, – продолжал собеседник. Ей показалось, что она слышит шуршание бумаги. – Мэйделин. Вам оно о чем нибудь говорит?

Хелен резко остановилась, почувствовав, как что то кольнуло в сердце. Внезапно оно забилось быстрее. Какое отношение имеет Мэйделин к Павлу Вейшу? Ведь этот человек намного старше ее!

– Ну да, так зовут мою дочь, – осторожно сказала она, и в душу закралось нехорошее подозрение. Вспомнилась тщетная попытка дозвониться Мэйделин в клинику.

– Ваша дочь? – Собеседник очень удивился. – А она с вами?

– Нет, она… – Хелен запнулась. В конце концов, этому незнакомцу не обязательно знать, что Мэйделин сейчас находится в психиатрической клинике. – В данный момент она не со мной.

– Вы видели дочь в последнее время?

– Что вы имеете в виду?

– Сколько ей лет, если мне позволено будет спросить?

– Шестнадцать. А зачем вам все это знать? – Нет, ей совершенно не хотелось говорить о Мэйделин с незнакомцем, лучше положить трубку.

В наушнике послышалось негромкое неуверенное хмыканье.

– Что такое? – уже настойчивее поинтересовалась она, чувствуя, что ее охватывает страх.

– Хм, дело в том, что вокруг имени Мэйделин нарисовано сердечко.

– Сердечко? – Во рту у нее вдруг пересохло. – Это невозможно! Моя дочь еще подросток. Сколько лет вашему отцу?

– Шестьдесят шесть.

Хелен показалось, что ее сейчас стошнит. В наушнике снова на миг стало тихо.

– Алло! – крикнула она в микрофон. – Вы еще здесь?

– Тут есть еще кое что, рядом с именем вашей дочери, – отозвался собеседник.

– Что? – Хелен заметила, что ее голос дрожит.

– Я не могу толком сказать, это написано по польски…

– Говорите же! Прошу вас… – Она произнесла свою просьбу громче и требовательнее, чем собиралась. Краем глаза она заметила, что женщина с коляской испуганно обернулась и посмотрела на нее.

– Под именем вашей дочери стоят слова «Piêkna i Bestia».