— Мы подняли ваши файлы, — осторожно вмешался Перес. — Давайте вместе их посмотрим. Что вам удалось выяснить? — Он открыл ноутбук и развернул к О’Мэлли. — В СУЗ есть сканы страниц из папки — той самой, двадцативосьмилетней давности.

По дороге Перес объяснил Нине, как оцифровывают полицейские отчеты. Никто уже не рылся в пыльных бумажках, рассыпающихся на глазах, — их легко потерять, положить не туда, испортить. Теперь все лежало в «облачном» хранилище и нужный документ находился за минуту.

О’Мэлли надел очки для чтения:

— Помню, раньше отстукивал отчеты на пишущей машинке, представляете? Сейчас-то все цифровое, даже мои старые эскизы… Рехнуться можно. — Он наклонился к экрану. — Да-да, вот он. Район Паломино. Жили там рабочие, в основном латиноамериканцы. Как ни странно, тихое местечко.

— Что странного? — резковато спросила Нина.

Детектив поднял глаза и сообразил: перед ним два латиноамериканца.

— Кхм… В смысле, для первого дома неплохо. — О’Мэлли прокашлялся. — Молодые въехали месяца за два до убийства, впервые купили свой угол.

Нина промолчала: детектив явно имел в виду совсем другое.

— А вот коробка для обуви. — Он показал на копию старого снимка. — Стояла у шкафа.

Нина глянула на экран.

— В отчете написано, там лежали письма от любовницы…

— Да, сожженные. Только одно удалось разобрать, и то не полностью.

— Его напечатали на машинке. — Нина пристально посмотрела на О’Мэлли. — Странно для личной переписки, не находите?

— Да мне откуда знать, как общаются влюбленные? — Он беспечно махнул рукой. — Может, она писала как курица лапой.

— Вы установили личность другой женщины? — спросил Перес.

— Не-а. Посыпали бумагу порошком, но отпечатки не проявились. Опросили друзей, родственников — они тоже ничего не слышали про любовницу.

Современные детективы использовали бы нингидрин — с его помощью намного проще обнаружить следы на различных поверхностях.

— Как можно отправить письмо, ни разу его не коснувшись? Не странно ли?

— Не очень, — с вызовом бросил О’Мэлли. — Сразу отвечу: я даже не удивился, что любовница не давала показаний. Оно и понятно: журналисты устроили настоящий цирк! А родня вообще ее прибила бы.

Нина подошла с другой стороны:

— Как отреагировали родители?

— Сами-то как думаете?

Она сдержала вздох.

— Они предлагали свою версию? Или согласились с двойным убийством и самоубийством?

— В такое сложно поверить. Ясное дело, они все отрицали. Родители жены твердили: та, мол, была доброй католичкой, у нее рука не поднялась бы. Еще устроили страшный шум, что девочка осталась некрещеной, — якобы мать отправила ее душу в чистилище.

— Ну?.. — подтолкнула Нина.

— Да ясно: они отрицали очевидное! — Детектив пожал плечами. — Жена только-только родила, вот и снесло крышу. Такое случается. А еще муж-изменщик… — О’Мэлли щелкнул пальцами. — Сорвалась с катушек.

— А семья Виктора?

— У них было двое детей, оба мальчики. — Старый детектив вздохнул. — Через год после смерти первого второй погиб в бою. Я спрашивал про Виктора, а они говорят: набожный был парень, любил семью и никогда не стал бы изменять.

— А орудие убийства? — продолжала Нина.