Однако могло быть и так, что вся история с отправкой «домой» — чистая брехня. Отвезут на какую-нибудь дачку, типа той, где Таран провел ночь, и тихо так, без суеты, уроют. Или сплавят по речке, опустив в прорубь.

И тут Юрка нашел подтверждение своей последней версии. Везут его белым днем, время уже за десять утра перевалило. То есть все названия улиц хорошо видны и номера домов тоже. А окна в машине не зашторены, и повязку Тарану на глаза никто не надевает и даже хлороформом не усыпляет, как прошлым летом. А зачем такому пусть и дружественному, но, по мнению Семена, не шибко надежному кадру знать лишнее? То есть расположение того места, где его якобы отдыхать перед отъездом устроят. Наверно, если б это можно было знать, то ему бы этот адрес еще Генрих перед отправкой в Москву указал. Если Генрих его не знал или Тарану не хотел сообщать, то почему же вдруг Семен не принимает меры к обеспечению секретности своего собственного объекта?!

Вывод напрашивался сам собой. Семен не блюдет секретность потому, что четко знает: Таран дальше этого объекта никуда и никогда не уедет.

НА РЫВОК!

Как раз в тот момент, когда Юрка до всего этого додумался, «Волга» остановилась перед светофором в крайнем правом ряду, ожидая возможности повернуть направо. Таран ухватился за ручку двери, рванул, толкнул и, подцепив левой рукой свою сумку с изображениями китайских флагов, одним прыжком выскочил из машины. Он лихо перемахнул через сугроб, потом, слегка опершись рукой, перелетел через металлическое ограждение тротуара и дунул по тротуару в направлении, обратном ходу машины. Очень клево получилось! Как раз в этот момент загорелась стрелка, разрешавшая правый поворот, и опешивший от неожиданности водитель «Волги» вынужден был продолжить движение, потому что позади его машины стояло и пыхтело еще с десяток механизмов, жаждавших повернуть в том же направлении. В общем, машина поехала в одном направлении, а Юрка побежал в другую.

Конечно, прохожие маленько шарахались, но никто не кричал «держи вора!». Только одна бабка, около которой Таран случайно топнул по луже, разразилась по его адресу непечатными словами, хотя он ее почти не обрызгал.

Пробежав с полета метров, Таран неожиданно оказался рядом с автобусной остановкой, к которой к тому же подкатывал автобус. Юрка быстренько всунулся в туго набитый салон и покатил в неизвестном ему самому направлении.

В этот момент в салоне «Волги» водитель произносил по его адресу словеса, по сравнению с которыми бабкины матюки казались детским лепетом.

— Не волнуйся, Мирон! — почти не разжимая зубов, произнес Семен. — Я знаю, куда он сейчас поедет. Жми в Сокольники!

— Мы же не знаем толком, в каком дворе он оставил машину, — напомнил тот, что сидел справа от водителя.

— Найдем! — убежденно произнес Семен. — Учти, Бобер, то, что он на рывок ушел, — это твоя вина.

— Ага! — обиделся тот. — Я рядом с ним сидел или ты?

— В том-то и дело, что ты, когда мы его в машину брали, не пересел назад.

— А ты говорил, чтоб я пересаживался?!

— Если б я это вслух сказал, он бы от нас еще на Сущевской удрал. Должно быть, жутко догадливый пацан! В отличие от некоторых! Ты сам должен был догадаться насчет того, куда пересесть, когда клиента в машину берешь!.. Ладно, хрен с ним, все равно никуда не денется!

— А с чего ты взял, что он в Сокольники поедет? — посомневался Мирон. — Вдруг он прямо на Курский махнет?

— По глазам видел: он за эту ссыкуху переживает. Но насчет Курского мы подстрахуемся.