|
Старый поморщился: – Да-а, пять лет назад мне казалось, что на этой стране можно поставить крест и скоро вместо огромной реинкарнации древнеегипетского фараонства под названием СССР останется три-четыре десятка голодных и ненавидящих друг друга осколочков. Но ты, как всегда, оказался прав. – Он покачал головой. – Черт возьми, одно время меня страшно занимало, почему это ты всегда оказываешься прав? При этих словах он устремил на собеседника вопросительный взгляд, как будто ожидая, что тот немедленно даст ответ на этот явно риторический вопрос. Но молодой молча смотрел на него, растянув губы все в той же ехидной улыбке. Поэтому старый только хмыкнул и заключил: – Это было очень давно. Теперь я уже этому не удивляюсь. – А почему? – Потому что, как оказалось, я не настолько инфантилен или дебилен, чтобы удивляться наличию атмосферы или тому, что вода мокрая. Я просто принимаю это как данность. Молодой весело хохотнул: – Таким образом меня еще никто не характеризовал. В этот момент в динамике сникерфона щелкнуло и приятный женский голос произнес: – Ваше Высочество, машина подана. – Спасибо, Нина. Старый удивленно вскинул брови и саркастически осклабился. – Высочество?.. Но молодой ответил совершенно серьезно: – Люди должны уже потихоньку начать привыкать, что на одной восьмой части земной суши существует НЕКТО, к кому следует обращаться Ваше Высочество. – Только на одной восьмой? – Пока да, – коротко ответил молодой и повторил: – Пока... Спустя пятнадцать минут машина вылетела на широкий проспект. Старый, который все это время рассматривал проносившийся за окном расцвеченный яркими огнями ночной город, повернулся к собеседнику: – Действительно, контраст просто разительный. Если не знать, что ты в Москве... обычный европейский мегаполис... – И все-таки не удержался, чтобы не побрюзжать: – Однако, черт возьми, мне все равно не нравится здешний климат. – Они как раз проезжали мимо куцей колонны самосвалов, вывозящих снег. – И это середина марта?! Машина сделала крутой вираж и, резко сбросив скорость, нырнула в проулок. Еще пять минут и, бесшумно затормозив, “волга” замерла у высоких ступеней подъезда. Старый неторопливо выбрался из салона, задрав голову, прочитал название заведения, на его лице появилась ухмылка. – Это что, в отместку за сравнение? Молодой, улыбаясь, отрицательно качнул головой: – Да нет, просто надо было как-то выбирать. В сегодняшней России слишком много приличных ресторанов, чтобы выбор можно было сделать по каким-то более разумным параметрам. – Похоже, ты влюбился в эту страну, – все с той же ухмылкой сказал старый. – А здесь иначе нельзя, – серьезно ответил молодой. – К тому же она вполне этого заслуживает. Они помолчали, каждый занятый своими мыслями, потом старый весело сказал, стараясь, видимо, разрядить обстановку: – Ладно, пойдем, посмотрим, какая кухня в этом “Луксоре”. Молодой кивнул и распахнул дверь. Когда подали десерт, молодой, легким движением пальцев обратив на себя внимание старого, едва заметным кивком указал ему на одного из официантов: – Обрати внимание вон на того мальчика. Старый поднял бокал и, сделав вид, что разглядывает на просвет вино, покосился на официанта: – Ого, похоже, твой мальчик собирается слегка облегчить карман одного из твоих любимых русских пьяниц. |
