С минуты на минуту должен был появиться Луис Мигель. Никакого движения в машине Ж-2. Одуревшие от рома, четыре полицейских спали. Малко считал секунды. На следующем перекрестке оркестр исполнял салсу для последних танцующих. Танцевала вся Гавана. По крайней мере, приверженцы режима. Он вздрогнул, услышав шум в листве: это была лишь кошка. Наконец, в свете фонаря появился силуэт выходящего из улочки человека. Малко узнал массивные плечи Баямо и задержал дыхание. Кубинец прошел всего в нескольких метрах от машины Ж-2, затем снова нырнул в темноту.

Малко показалось, что его легкие враз лишились воздуха. Он открыл дверцу, чтобы выйти навстречу кубинцу. Через несколько секунд он будет вне опасности.

На этот раз силуэт, появившийся из темноты, показался ей оптическим обманом. Словно в столбняке, Херминия некоторое время колебалась, потом во всю силу своих легких закричала:

— Уходит! Уходит!

— Бегите! Сюда!

Казалось, кубинец был охвачен безумием. Вместо того, чтобы побежать к Малко, он двинулся к машине Ж-2.

Тот в которого он попал, лежал на земле. Другой появился из левой задней дверцы, но у него не было даже времени достать оружие. Луис Мигель хладнокровно всадил ему пулю в голову почти в упор. Он выстрелил еще раз, и полицейский рухнул на землю с пробитой головой.

— Луис Мигель! — вопил Малко.

Это было безумие. Кубинец решил устроить бойню. Тем временем третий полицейский выскочил из правой пеней дверцы и сразу же бросился на землю. «Эта перестрелка поднимет на ноги весь квартал, — подумал Малко. — Через несколько минут мы будем окружены. Необходимо остановить кубинца, иначе мы погибли».

Словно в кошмарном сне, он увидел, как Баямо обогнул тело одного из полицейских и заглянул внутрь «лады».

Херминия потеряла сознание. Когда она пришла в себя, Фаусто Моралес с щипцами в руках наклонился к ней и с большой нежностью произнес:

— Красавица, ты будешь сотрудничать с нами. Твой империалист ускользнул от нас. Осталась только ты. Ты должна быть очень любезной, если хочешь продолжать танцевать в «Тропикане». Отведешь нас туда, где он скрывается. Если ты поможешь нам схватить его, то будешь свободна и вознаграждена. Если же он от нас скроется, ты пожалеешь, что появилась на белый свет.

Дрожа от страха, Херминия наобещала все, что угодно... И в результате она очутилась в этой машине, умирая от страха и моля бога, чтобы появился ее любовник. При виде Баямо Херминия ни секунды не размышляла. Весь вечер полицейские пили ром и ни о чем не заботились. Они ведь не рисковали своей шкурой...

Охваченная истерикой, она вопила:

— Хватайте его! Хватайте его!

Один за другим раздались два выстрела. Полицейский, выскочивший из машины через заднюю дверцу, исчез из поля зрения, и Фаусто Моралес увидел массивный силуэт его бывшего коллеги, направляющегося к машине с оружием в руках. Полицейский, который сидел впереди, выскочил наружу и побежал, ища укрытия. Фаусто Моралес остался один с Херминией, которая как бешеная тянула цепочку от наручников...

Через заднее стекло он прицелился в приближающийся силуэт и выстрелил три раза подряд. Однако Херминия так дергала его, что пули, разбив стекло на мелкие кусочки, не достигли цели.

— Сиди спокойно! — рявкнул он на охваченную паникой Херминию.

Ничто, казалось, не могло остановить Баямо. Ища ключ от наручников, Фаусто Моралес лихорадочно рылся в своем кармане, одновременно колошматя что есть силы Херминию... Когда Луис Мигель подошел к дверце, Фаусто Моралес уже освободился от своей пленницы.