Но вот произошедшего она не ожидала.

Глава 17

Джинн с бутылкой

Санкт-Петербург,

май 2010 года

Даже опытный маг не может предсказать последствий своих действий на несколько ходов вперед. Ну, на два хода, ну, на три — но никак не на десять. Так получилось и с оборотнем — знакомым Кари. Он прекрасно понял, что, получив свободу, контрабандист непременно захочет первым делом отомстить О.С.Б. Правда, он не представлял, как именно будет проделана месть, но догадывался — контрабандист станет действовать исподтишка и не устроит открытой атаки.

Но вот относительно другой жертвы Кари оборотень не догадывался. А напрасно.

Во многих сказках говорится так — откупорил мужик бутылку, выпустил из нее джинна, а тот и говорит, разминая мускулы: «Эх, слишком я здесь засиделся! Надо бы для начала кого-нибудь убить! Например, вот тебя… »

Незадачливый освободитель, как правило, остается жив, но при одном специально оговоренном условии — он умеет очень быстро бегать.

Господин Пенн Юн быстро бегать не умел. Больше того, оправившись от своих потрясений, он даже не уехал подальше из Петербурга и вообще из России. А потрясения оказались немаленькими. Сперва его бросили в ужасный новый мир, о котором магу из С.В.А .приходилось лишь слышать. Потом в этом мире появился некто и сделал предложение, от которого невозможно отказаться: «Ты с меня эту гадость сними, надоела уже. Тогда я тебя верну обратно. А не снимешь — ну и ладно, мои собачки, знаешь ли, очень проголодались». Потом господин Юн, кожа которого была теперь уже не смуглой, а бледно-серой, очутился на одной из городских площадей, — а если быть точным, то неподалеку от острова Новая Голландия.

И вот тут он допустил оплошность. Надо было срочно прыгать в маршрутку, потом еще в одну — и как можно скорее оказаться в аэропорту «Пулково» или, на худой конец, на одном из вокзалов.

Была и еще одна оплошность. Господин Пенн Юн сам выболтал странному типу, где именно он живет в Петербурге. Хотя, если бы даже и не выболтал, магу из С.В.А .это не особенно бы помогло.

Лишь влетев в гостиницу и изрядно перепугав служащих на ресепшене, когда он дрожащим голосом попросил никого к нему не пускать, Пенн Юн слегка успокоился. Да и его роскошный номер представлялся ему теперь чем-то вроде крепости.

Он опустился в кресло и глубоко задумался. Произошедшее не укладывалось ни в какие рамки.

Да, он был наслышан о происходящем в Петербурге. Не так давно была проведена спецоперация противника, от которой получили свои очки и О.С.Б., и С.В.А. Первые смогли отомстить за долгую серию безответных ударов, вторые же… О, С.В.А .ни в коем случае не проиграл от устранения нескольких магов-недоучек. Даже занимавших неплохие посты и порядком разжиревших на этих постах. «Воины армагеддона» не жалуют слабых.

Те, кто должен прийти им на смену, будут настоящими хищниками. Правда, с тех пор «Воинам Армагеддона» в Петербурге не удавалось провести ни одной по-настоящему крупной операции, но попытки уже делались. И попытки серьезные. Так что господин Юн должен был отслеживать работу своих российских коллег, периодически направляя их, — это что касается нелегальной части его миссии. Легальная же была тоже связана с управлением одним из международных фондов, работавших в Петербурге уже не первый год. Порой фонд устраивал лекции и семинары, приглашал журналистов. «Гуру» из Европы и Нового Света начинали рассказывать о простейших вещах — так, словно бы читали лекцию дикарям, еще вчера лазившим по деревьям, а ныне спешно поотрывавшим свои хвосты и решившим создавать независимую прессу.

Журналисты слушали, делали вид, что записывают, потом шли на очередной банкет. «Преподаватели» (среди которых тоже были коллеги мистера Юн) получали деньги и уезжали, а фонд функционировал — неспешно и незаметно подкупая журналистов, «деятелей культуры», порой — даже сидящих без гроша в кармане ученых.