Вернулась с работы Рита, злая, усталая.

Анатолий брезгливо чуть коснулся ее губ. Сели за стол, и он завел разговор, собственно говоря, из-за которого и появился сегодня здесь. Никак не мог он забыть поганца Митьку и не оставлял надежды ему как-то отомстить. А слухи по их ведомству ходили о засранце самые невероятные, что из семьи ушел и что бабы по нему по-прежнему сохнут. Все эти шепотки просто разрывали Анатолию душу.

— Слушай, Рита, твой хахаль сгорел подчистую. Его засадили в архив, так он и там насрал! Девку-малолетку совратил. А теперь на ней женился, поняла? Его к Америке нельзя было близко подпускать, а все блат, мохнатая рука! Теперь его бывшая жена, самого Гринчука дочечка, кукует! Мы с тобой время упустили! Тогда надо было действовать! Но ничего, я его на морском дне найду! Надо бы родителям малолетки рассказать, кто он такой. Телефон я найду, а ты позвони, Рит! Ведь к тебе и к Ане как он относится? Паршиво! Заделал дочку и думать забыл. А ты вот маешься, вкалываешь… А, Рит?

Пока он говорил, Рита сидела как пришибленная и вдруг отчаянно завопила:

— Сволочь! Гад! Какая же он сволочь! Ведь я свободна! И дочка его здесь! А он!.. — Она упала на стол головой и зарыдала в голос.

Прибежала из кухни Раиса, которая сидела там, как на горячей сковороде, — боялась она, когда Ритка и Анатолий оставались вдвоем — Ритка стала такая невоздержанная, да и Анатолий бешеный.

Так и есть!

Ритка рыдала.

Анатолий стоял над ней и, потряхивая за плечо, говорил:

— Ну, перестань, Рит, что, ты не знала, какая он рвань? На хрен ты ему нужна (и мне, и мне! звучало в нем, мне нужна твоя дочка, а не ты!)! Но мы ему отомстим!

Раиса зло сверкнула на Анатолия глазами:

— Рита, дочечка, да не плачь ты! Чего тебе этот опять наговорил? Не слушай его, врет он!

Анатолий предпочел побыстрее смыться от этих сумасшедших.

И что вспоминать, быльем все поросло, уж сколько лет он здесь не был, а Ритка все убивается… Не ходил бы этот, не бередил душу, вот злыдень-то! Никак не успокоится насчет Митьки. Разобъяснит она дочке, когда Анатолий уйдет.

Так думала Раиса, отпаивая Риту корвалолом. Анатолий уже успел быстренько смыться.

И вдруг вспомнила, какой странный вышел бывший зятек из ванной, сам на себя не похож. А вдруг?! И что это она выдумывает? Прибредилось ей… А как не прибредится? Девчонка растет без отца, с матерью, которая водит в дом мужиков! Аня не глухая, не слепая, большая девочка! Мальчишки так и вьются вокруг, долго ли до греха! И мужик на такую ягодку клюнет! Раньше в ее годы в деревне уже детей рожали…

Раиса перекрестилась, минуй Господь такого! Что она напраслину наводит на внучку! И еще одно ее успокаивало: Анатолий вроде и не мужик, к бабам совсем обравнодушнел. Раньше, бывало, придет и все ж к Ритке пристает. А теперь глаза у него рыбьи, без всякого блеску…

Анатолий же выскочил из дома весь в поту, произошедшее в квартире бывшей жены привело его в состояние невменяемости, и он по-настоящему испугался. А вдруг Анька проболтается? Анатолий снова облился горячим потом и остановился. Тогда тюрьма. И конец жизни. Ради чего?.. Слава богу, сегодня обошлось. Нет, даже думать об этом надо прекращать, хотя и хороша девка. И он подумал: вот с ней бы он точно мог стать сильным мужиком!

Да что он, свихнулся? Думает о какой-то девчонке. Что это за бред! Не нужен никто ему, тем более впереди выгодная поездка светит. Нет, до отъезда в этот дом ни ногой, а там видно будет…

А Анна буквально купалась в новых ощущениях и мечтала испытать их снова. А может быть, она влюбилась? Ответа она не знала, но что с этого дня она стала совершенно другой, была уверена.

Елена Николаевна чувствовала, что ее все как-то отодвинули, обошли на поворотах.