Митя тоже попытался приосаниться. Он принял контрастный душ, накрепко протер тоником поблекшее лицо, надел элегантный темно-серый костюм и если и не помолодел, то стал выглядеть не таким болезненным и несчастным.

Оля вышла из спальни еще более очаровательной: длинные темные тяжелые волосы закручены на затылке в узел, облегающее черное платьице, длинная нить жемчуга, в ушах серьги с крупными жемчужинами, на ногах «простые» лакированные лодочки. Цену этой «простоте» Митя знал, его подарок Оле.

Он подумал, а ведь Оля и вправду — красавица, юное прелестное существо, да еще и любящее его! Какого рожна ему надо? А он о ее прелести и юности забыл. Как-то неважным это стало… А что — важным?.. Этого Митя не знал…

На Олю он смотрел с искренним восхищением, подогревая еще себя тем, что они вполне могут встретить там кого-нибудь из старых его знакомых, и пусть-ка все узнают, какая красавица невеста у Мити и как он с нею счастлив!

Как только они вошли в переполненный ресторанный зал с притемненным для интима светом, Митя увидел Веру. Она сидела за столиком одна, а Оля и Митя остановились почти рядом. Он смотрел на Веру и физически не мог заставить отвести глаза. Он как-то и не понимал, что это нужно сделать.

Что называется, уставился. И ни он, ни она не поздоровались. Вера отвела взгляд и стала рыться в сумочке. Он услышал шепот Оли, которая подталкивала его к Вериному столику и шептала, что женщина эта уходит…

Вера была в любимом сером цвете. Волосы заколоты довольно небрежно, и макияжа почти нет, и от этого лицо выглядело каким-то блеклым.

Митя отметил это, но блеклость Веры не играла никакой роли. Просто была Вера. И ее отдельность от него невозможно было переносить.

Оля дернула его за рукав. Она опять бормотала, что женщина уходит… Вера действительно встала. Все такая же крупная, с идеальной фигурой. Она была очень высокой сейчас — на ногах у нее были туфли на высочайшей шпильке.

Оля, ничего не подозревая, спросила эту женщину: уходит ли она? Та кивнула и вдруг улыбнулась прямо в лицо Оле какой-то странной, что-то таящей улыбкой.

Та улыбнулась в ответ, будучи уверена, что женщина восхитилась ее красотой.

Митя сел так, чтобы видеть вход в зал, и каждую минуту ждал, что Вера вернется. Неужели она смогла уйти вот так, исчезнуть, не сказав ни слова, ничего не узнав о нем, как и он о ней! Уйти с улыбкой. Не сожалея. «Мы смеясь расстаемся с нашим прошлым!» Вещие слова…

Оля что-то заказывала, он на все соглашался и вдруг подумал, что не выдержит. Он должен позвонить! Вере! Ничего не прошло! Все вернулось в один миг. Он порылся в записной книжке, нашел ее телефон. Какое счастье, что он не выкладывает книжку из кармана! Оля, уже поедавшая с восторгом салат из крабов, спросила, куда он, и Митя бегло ответил, что позвонит приятелю, который недалеко живет и может составить им компанию. Оле не хватало общения, и она обрадовалась.

Митя и всегда не разговорчивый, а сегодня — вообще какой-то чокнутый!

Вера подошла к телефону сразу (видимо, на машине ехала…) и по-прежнему слегка пропела:

— Да-а?

Он молчал. Что он ей скажет после стольких лет, после столько понатворенного им в своей жизни и в чужих?..

Вера уже нетерпеливо сказала:

— Я вас слушаю!

Митя молчал. Тогда она положила трубку. Знала ли она, что это звонит он, догадалась ли?..

Что это звонит Митя, Вера вовсе не предполагала, — такой важный, респектабельный, с презрительным заломом губ, с юной, нежной, как фиалка, красавицей. Митя, отринувший не только прошлое, не только воспоминания, но кажется, и все просто человеческое.

А он как раз ничего не отринул и позвонил снова.