|
– Куда его на улице сажать, он же замерзнет. Ты в переходе метро его посади. Там и народу больше пройдет, да в тепле и подают лучше – руки не мерзнут за кошельком лазить. – В метро-о! – протянула Бастинда. – Ну скажешь, как в лужу пернешь… Там знаешь почем место? Это ж я без штанов останусь! – Во дура! Без штанов… Кому, на хер, штаны твои нужны… – фыркнул Веня. – Ты башкой думай: черномазенький тебе в два дня отработает! Это же золотой мальчик. Сам бы занялся, да не мой профиль. – А курточка какая на нем хорошая! – Бастинда смотрела на негритенка, и в ее мозгу закрутились неясные мысли, которые можно было бы назвать «деловыми». – Ах ты, маленький, ну иди сюда. Негритенок понял, что обращаются к нему, и вопросительно оглянулся на буфетчицу. Та только пожала плечами. Видя, что на мальчика больше никто не претендует, бомжиха уверенно подошла к нему и взяла за руку. – Пойдем, – сказала она, – пойдем со мной. Сейчас я тебя спать уложу. Место у нас хорошее, рядом с камерой хранения, теплое. Курточка-то у тебя какая… Найдем что-нибудь на замену… Негритенку тетя не понравилась. Он отодвинулся от нее, испуганно моргая глазами. – Ишь, губошлеп лупоглазый! Как звать-то тебя? – Бастинда старалась говорить нежно, от чего стала похожа на сказочную Бабу Ягу в исполнении Лебедева. – Да он по-русски ни бельмеса, – прошамкала Нюшка, с вожделением следя за кусочком шоколадки, которую негритенок не успел доесть и теперь держал в руках, забыв о ней перед лицом грозящей опасности. – Отстаньте от ребенка! – раздался за спиной у Бастинды голос. Та оглянулась и увидела пассажира в черной кепке. – А ты ему кто, мать? – визгливо заорала бомжиха, понимая, что добыча уплывает из рук. – Ты-то чего к нему грабли тянешь? Знаем таких! Уведешь в кусты, да и поминай как звали. Много вас тут таких, вона на той неделе женщину убили, небось ты и убил, ублюдок, маньяк сраный! – Мальчика надо сдать в милицию! – решительно заявил мужчина. – А я что хотела? Теперь про милицию заговорил! Вот вместе и отведем. Мужчина решительно взял негритенка за руку. Тот вздрогнул, выронил остаток «сникерса», но подчинился. – Я за тобой пойду! – визжала Бастинда. – Я посмотрю, куда ты его ведешь! Мужчина вышел из буфета такими большими шагами, что мальчику пришлось бежать рядом с ним. Замкнула шествие Бастинда, успевшая по дороге прикурить полученную сигарету, – она шла сзади, хрипло осыпая проклятиями «похитителя детей». – Небось в детский бордель думал сдать, мразь ты эдакая! Мало девок с пеленок путанками делают, так им теперь мальчишек подавай! Не выйдет! Все, кто находился в буфете, с интересом смотрели им вслед, а подъедала Нюшка ловко подскочила к упавшему кусочку «сникерса» и молниеносно отправила его в рот. – Люблю сладенькое, – промурлыкала она. – В детской комнате до ночи будет сидеть, – глубокомысленно заметил Веня. – А потом в обезьянник до утра. А чего? Там тепло. Клопы только развелись, я так слышала, – ответила Зина и повернулась, чтобы обслужить подошедшего покупателя. Потапыч в это время боролся с беспределом, который пытался учинить постовой Чекасов, отказывая Леньке Косому в праве ночевать в углу зала ожидания. – Ну, Виктор, ты же знаешь, посторонних мы сюда сами не пустим, а Ленька наш, прописанный. – Он пьян и нарушает, а ты отвали, – сурово говорил Чекасов, для острастки помахивая дубинкой. Потапыч хорошо знал и самого Чекасова, и его гвардию, а потому не особенно испугался. |
