Никто, кроме разве что…

Дэвид громко отдал приказ, хотя что именно выкрикнул, сказать не смог бы. Он послал коня в галоп, с грохотом спускаясь с холма, умоляя коня вложить в рывок все свои силы. Его люди, лязгая доспехами и извергая проклятия, бросились за ним.

Его сердце отчаянно колотилось о ребра. Кожа под кольчугой пылала огнем. Он слышал резкий свист, вырывавшийся у него из груди при каждом выдохе, чувствовал невыносимую сухость в горле. От пыли и ветра, бьющего в лицо, у него слезились глаза, и он в конце концов почти ослеп. И хотя он знал, что расстояние между той маленькой группой и его отрядом быстро сокращается, ему казалось, что все вокруг замедлилось, что деревья, и обломки скал, и покрытые папоротником склоны уходят назад со скоростью хромого старика.

Каждый лист, каждый камень и каждый цветок он видел поразительно четко. Он замечал все препятствия и избегал их походя, почти бессознательно. Все его внимание сосредоточилось на леди, его леди, леди Маргарите, которая мчалась к нему с мрачной решимостью на лице и развевающимся покрывалом за спиной. Его леди, которая ехала под его вымпелом.

Еще один четкий приказ — и его отряд разделился надвое. Всадники скакали в два ряда — по левому краю тракта и по правому. Приближающаяся группа из девяти наездников, включая двух женщин, не замедлила темпа. Они мчались вперед: лица раскраснелись, губы сжаты в тонкую линию. Их лошади скакали из последних сил: белки глаз обнажились, с узды слетают хлопья пены. Они покрывали разделяющее их расстояние, все приближаясь, приближаясь, приближаясь.

И вот они уже скачут между двумя рядами воинов Дэвида: тела вытянуты в струну, из-под копыт лошадей летит грязь. Дэвид мельком увидел бледное лицо Маргариты, ее хлопающее на ветру покрывало, запыленное усатое лицо Оливера, лицо Астрид, искаженное страхом и гневом. Всадники помчались дальше.

Его люди сомкнули ряды. Маргарита и ее эскорт скакали вперед не замедляя хода, направляясь к крепости с такой скоростью, словно их преследовал сам дьявол.

Так и будет, и очень скоро. Дэвид выругался. Он лично станет наступать им на пятки.

— Стоять! — прокричал он, вскидывая руку.

Его люди заворчали, натягивая поводья, и загремели доспехами, резко останавливаясь позади него. Дэвид развернул своего боевого коня поперек дороги и достал меч. Поерзал в седле и, помрачнев, замер в ожидании. Хорошая стычка как нельзя лучше подходила под его настроение. Он нуждался в ней, хотел ее, умолял ниспослать ее.

Но не сложилось.

Приближавшиеся всадники придержали лошадей. Прозвучал приглушенный расстоянием приказ. Отряд резко развернулся и поскакал назад, туда, откуда явился.

Желание преследовать их полыхало в груди Дэвида. Ему так хотелось узнать, кто послал их в погоню, чего они хотели от леди Маргариты. Вместе с тем ему нужно было избавиться от гнева, который пульсировал в его голове, нужно было выплеснуть гнев на врага, способного сражаться, способного отвечать ударом на удар.

Он не мог преследовать их, поскольку его людей было не больше, чем противника. Если он потерпит поражение, если его убьют или возьмут в плен, преследователи могут отправиться дальше по тракту и захватить Маргариту Риск был слишком велик.

Дэвид поджал губы. Он резко развернул своего коня и поскакал к крепости, а его люди, сломав ряды, двинулись за ним.

Маргарита ждала его в большом зале. Он восхищался ее мужеством, но проклинал отсутствие здравого смысла. Было бы намного лучше, если бы она удалилась в хозяйские покои, сбросила одежду и ждала его, обнаженная, в постели. По крайней мере, это могло бы преобразовать его гнев в другую энергию. Когда же он увидел ее, утомленную скачкой, покрытую дорожной пылью, с шестью воинами за спиной, выполнявшими функции охранников, его гнев только сильнее разгорелся.