— Кажется, гроза кончится еще не скоро. Хотите, я довезу вас?

Она говорила на чистейшем французском языке, но в произношении ее слышался четкий иностранный акцент.

— О, мадам! Я, право, боюсь затруднить вас.

— Полноте, какие пустяки! Куда вы едете?

— К полковнику Оливье.

— К полковнику Оливье? Он живет на авеню дэ-Франсе, в двух шагах от Военного собрания. Нам как раз по дороге. Садитесь же! Постойте, дайте мне руку, я не могу перейти эту противную лужу.

Она оперлась ручкой на мою руку. Я едва успел почувствовать почти неощутимую тяжесть ее тела.

Теперь она отдавала короткие приказания шоферу.

— Вот! — сказала она. — Теперь едем.

Все это произошло так быстро, что даже слегка ошеломило меня. Она это заметила и рассмеялась.

— У вас довольно несчастный вид.

Я пробормотал что-то неопределенное.

— Хотите, я вам скажу почему? Вы боитесь, чтобы я не спросила, как меня зовут: ведь вы не помните!

Автомобиль мчал нас полным ходом. Дождь, хлеставший по стеклам, превращал его в какую-то полутемную серую клетку. Невозможно было даже различить лица моей благодетельницы, скрытого густой вуалью.

— Можно подумать, что мы в Париже в ноябре месяце, — сказала она.

И так как я по-прежнему молчал, рассмеялась еще громче.

— Поверьте, мадам, — осмелел я наконец, — я сам сознаю, насколько я смешон.

— Что вы, что вы! — воскликнула она. — Никогда не надо впадать в трагический тон.

— Не будете ли вы так добры напомнить мне ваше имя? Уверяю вас, я его не расслышал, когда нас знакомили.

— Постарайтесь узнать его не от меня. Видите ли, я творю добро бескорыстно. Сказать вам сейчас свое имя — значит приказать вам отдать мне визит вежливости. Я не гонюсь за этими церемониями…

— Я непременно буду у вас, если только вы разрешите.

— Ах, — воскликнула она, — вот вы и приехали!

Что почувствовал я в эту минуту? Помню, я схватил ее руку, которую она уже положила на ручку дверцы,

— Я не сойду, пока вы мне не скажете…

— Ну-ну, — сказала она небрежно, — без ребячеств! Вот как вознаграждаются добрые дела! И потом, не забудьте, нас видят. Смотрите, вон там стоит офицер, который, кажется, испытывает живейший интерес к нашей маленькой семейной сцене.

Она открыла дверцу.

— До свиданья, капитан!

Раздосадованный и злой, я очутился на тротуаре и чуть не отдавил ноги Рошу. Тоже застигнутый дождем, он дожидался конца грозы в подъезде полковника Оливье. Автомобиль исчез в конце улицы.

Рош окликнул меня тоном насмешливого удивления:

— Черт побери! Здорово!

— Что ты тут делаешь? — спросил я.

— Гляжу на вас! Да-с!

— Ты знаешь эту даму?

— Разумеется, знаю.

— Кто же она?

— Ну, брат, зачем хватать через край! Ты прикатил в ее авто и ты еще спрашиваешь!..

— Уверяю тебя, я ее не знаю. Мы вышли вместе из одного дома. Лил дождь. Она пригласила меня в свою машину, но своего имени не сказала. Говори же, кто она?

— Ха-ха, это на нее похоже, право! Кто она такая?.. Номер, дорогой мой, замечательный номер! Графиня Орлова.

— Графиня Орлова?

Мне показалось, что я уже слышал это имя. И вдруг я вспомнил. Тем не менее я продолжал расспрашивать Роша.

— Номер? Что ты хочешь этим сказать?

— Ты и сам прекрасно понимаешь.