— Довольно далеко от шатров. Мне не так-то скоро удалось догнать тех двоих, которые пытались похитить тебя.

— Что с ними? — почти ничего не соображая, прошептал Гарион.

— Мертвы. Ты можешь встать?

— Не знаю.

Гарион попытался приподняться, но голова закружилась, волна дурноты поднялась откуда-то из желудка.

— Неважно. Я тебя понесу, — пообещал Бэйрек уже обычным, хотя и мрачным тоном. С соседнего дерева раздался крик совы, призрачно-белая птица полетела вперёд, как бы показывая дорогу. Бэйрек поднял Гариона; тот изо всех сил старался сдержать тошноту.

Наконец они добрались до поляны, где по-прежнему горел костёр.

— Всё в порядке? — спросила тётя Пол, поднимая глаза от руки Дерника, которую в этот момент бинтовала.

— Всего лишь шишка на голове, — отозвался Бэйрек, опуская Гариона. — Вы отогнали их? — жёстко, почти грубо спросил он.

— Тех, кто ещё мог бежать, — отозвался Силк: в голосе звенело возбуждение, узкие глазки блестели. — Остальные — вон там.

Он показал на неподвижные тела, всё ещё лежащие почти рядом с костром.

На поляне появился Леллдорин, оглядываясь через плечо и держа лук наготове. Он задыхался, лицо побледнело, руки тряслись.

— С тобой ничего не случилось? — спросил юный аренд, завидя Гариона.

Тот кивнул, осторожно дотрагиваясь до опухоли за ухом.

— Я пытался найти тех, кто взял тебя в плен, — пояснил Леллдорин, — но они успели убежать. Там в лесу какое-то огромное животное. Я слышал его рёв, когда искал тебя, — ужасные звуки.

— Зверь убежал, — бесстрастно объявил Бэйрек.

— Что это с тобой? — удивился Силк.

— Ничего, — коротко буркнул великан.

— Кто были эти люди? — полюбопытствовал Гарион.

— Скорее всего, грабители, — решил Силк, убирая клинок. — Одно из преимуществ государства, которое держит людей в рабстве. Рабам в конце концов надоедает такая жизнь, и они удирают в лес поискать богатства и приключений.

— Ты говоришь совсем как Гарион, — возразил Леллдорин. — Неужели вы не можете понять, что рабство у нас — часть естественного порядка вещей. Крестьяне не могут сами позаботиться о себе, поэтому те, кто выше их по рождению, берут тяжёлую ответственность на свои плечи.

— Ну конечно, ещё бы! — съехидничал Силк. — Им, естественно, не так хорошо живётся, как вашим свиньям, и крыша над головой не столь роскошная, как у собак, но забота ваша несомненна!

— Хватит, Силк, — холодно остановила тётя Пол. — Давайте не будем ссориться!

Она завязала последний узел на руке Дерника и, подойдя к Гариону, слегка коснулась пальцами шишки.

Тот сморщился.

— Вряд ли это серьёзно, — заметила она.

— Но очень болит, — пожаловался тот.

— Конечно, дорогой, — спокойно ответила тётя, намочила платок в холодной воде и приложила к ушибленному месту. — Пора бы уже научиться оберегать голову, Гарион.

Если будешь продолжать и дальше подвергать её всяким неприятностям, мозги расплавятся.

Гарион уже хотел ответить что-то, но в эту минуту в круг света вступили Волк и Хеттар.

— Они всё ещё бегут! — объявил последний. Стальные диски на куртке из конской шкуры отливали красным; сабля была в крови.

— Да, это им прекрасно удаётся, — согласился Волк.