Могущество есть могущество, Гарион, и результаты всегда одинаковы. Не обязательно причинять вред людям, если не хочешь этого.

— Это случается иногда. И не по моей воле. Стук превратился в грохот, тупой болью отдающийся в висках.

— Тогда тебе придётся научиться управлять собственной силой.

— Ты говоришь совсем как тётя Пол.

— Она пытается помочь тебе, — кивнула принцесса, — и хочет, чтобы ты понял: это всё равно придётся сделать, раньше или позже. Сколько ещё людей тебе придётся сжечь прежде, чем прислушаешься к голосу разума?

— Ты могла бы не упоминать об этом, — пробормотал Гарион, глубоко задетый её словами.

— Правильно, — согласилась Се'Недра, — могла бы. Повезло тебе, что не я твоя тётя! Я бы так долго твои глупости терпеть не стала!

— Ничего ты не понимаешь, — угрюмо пробормотал Гарион.

— Понимаю, и гораздо лучше, чем ты думаешь, Гарион. Знаешь, в чём твоя беда? Никак не хочешь взрослеть! Желаешь всю жизнь оставаться мальчишкой! Да только не выйдет, никому ещё не удавалось! Неважно, что твоя сила велика, император ты или чародей — время остановить нельзя! Я поняла это много лет назад, но, по всей видимости, просто потому, что гораздо умнее тебя.

И без единого слова, не потрудившись ничего объяснить, Се'Недра приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его прямо в губы!

Гарион, покраснев до ушей, смущённо опустил голову.

— Скажи мне, — начала Се'Недра, перебирая рукав его туники, — королева Солмиссра и в самом деле так прекрасна, как говорят?

— Она была самой красивой женщиной, которую я видел в жизни! — не задумываясь, ответил Гарион. Принцесса гордо вскинула голову.

— Ненавижу тебя! — прошипела она сквозь стиснутые зубы и, всхлипнув, побежала на поиски тёти Пол.

Гарион недоуменно поглядел вслед девушке и, отвернувшись, мрачно уставился на реку, серую от непрерывно падающего пепла. Зуд в ладони стал нестерпимым; он непрерывно чесался, раздирая кожу ногтями.

— ТЫ ТОЛЬКО РАСЦАРАПАЕШЬ ЕЁ ДО КРОВИ! — заметил голос.

— Но она чешется! Просто невыносимо!

— НЕ БУДЬ РЕБЁНКОМ!

— В чём причина?

— ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО И В САМОМ ДЕЛЕ НЕ ЗНАЕШЬ? ПРИДЁТСЯ ТЕБЕ УЧИТЬСЯ БОЛЬШЕМУ, ЧЕМ Я ДУМАЛ. ПОЛОЖИ ПРАВУЮ РУКУ НА АМУЛЕТ.

— Зачем?

— ДЕЛАЙ И НЕ СПРАШИВАЙ, ГАРИОН.

Юноша расстегнул ворот туники и положил горящую ладонь на медальон.

Словно ключ, входящий в скважину, для которой был изготовлен, прикосновение руки к пульсирующему, подобно бьющемуся сердцу, амулету оказалось единственно правильным и нужным.

Зуд в ладони превратился в уже знакомый сильный толчок, а биение гулко отдавалось в ушах.

— НЕ СЛИШКОМ УСЕРДСТВУЙ, — предостерёг голос. — ИЛИ ХОЧЕШЬ РЕКУ ВЫСУШИТЬ?

— Но что происходит? В чём дело?

— БЕЛГАРАТ ПЫТАЕТСЯ НАЙТИ НАС.

— Дедушка? Где?

— ТЕРПЕНИЕ!

Пульсация всё усиливалась, пока всё тело Гариона не затрепетало от гулких ударов. Он перегнулся через поручень, пытаясь что-нибудь разглядеть в сплошном тумане. Но город был совсем не виден, а крики и вопли, доносившиеся со скрытых серой дымкой улиц, становились всё слабее. И тут где-то посередине реки шевельнулась странная тень, не очень большая, тёмная, бесшумно пробирающаяся вниз по течению.