— НЕ МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ УБЕДИТЬ ЕГО?

Голос тёти Пол в мозгу Гариона обращался к тому, другому, существу, постоянно присутствующему в теле и душе юноши.

— ТОЛЬКО НЕ ТЕПЕРЬ, ПОЛГАРА, — ответил бесстрастный голос. — СЛИШКОМ ОН СЕЙЧАС ЖАЛЕЕТ СЕБЯ И НИ О ЧЁМ БОЛЬШЕ ДУМАТЬ НЕ В СОСТОЯНИИ.

— НО ВЕДЬ ДОЛЖЕН ЖЕ ОН НАУЧИТЬСЯ ВЛАДЕТЬ СОБОЙ!

— ПОСТАРАЮСЬ УДЕРЖАТЬ ЕГО ОТ НЕПОПРАВИМЫХ ОШИБОК, — пообещал голос. — ВРЯД ЛИ ЧТО-ТО МОЖНО ПРЕДПРИНЯТЬ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ БЕЛГАРАТА. ГАРИОН СЕЙЧАС В СМЯТЕНИИ, И НАМ НЕЛЬЗЯ ВМЕШИВАТЬСЯ, ПОКА ОН НЕ РЕШИТ САМ, ЧТО ДЕЛАТЬ.

— НЕ МОГУ ВИДЕТЬ, КАК ОН СТРАДАЕТ.

— У ТЕБЯ СЛИШКОМ НЕЖНОЕ СЕРДЦЕ, ПОЛГАРА! НЕ ВОЛНУЙСЯ, ОН МАЛЬЧИК КРЕПКИЙ, НЕМНОГО СТРАДАНИЙ НЕ ПОВРЕДИТ!

— Перестаньте переговариваться, словно меня здесь нет! — не выдержал наконец Гарион. — Мистрис Пол! — вмешался появившийся на палубе Дерник. — Идите сюда поскорее. Бэйрек хочет убить себя!

— Что? Что он хочет?

— Бормочет что-то о проклятии, — пояснил Дерник, — и угрожает пронзить себя мечом.

— Идиот несчастный! Где он?

— На корме. Вытащил меч и никого не подпускает.

— Быстро за мной! — бросила на ходу тётя Пол, устремляясь на корму. По пятам следовали Дерник и Гарион.

— Всех нас охватывает безумие во время сражения, — убеждал Мендореллен, пытаясь уговорить рыжебородого великана. — Гордиться тут особенно нечем, но и впадать в такое отчаяние тоже не стоит!

Бэйрек не ответил. Он стоял на корме, почти у самого края, с белыми от ужаса глазами; огромный меч описывал медленную зловещую дугу, не подпуская близко ни одного человека.

Тётя Пол протиснулась через толпу матросов и бесстрашно направилась к Бэйреку.

— Не пытайся помешать мне, Полгара, — предостерёг он.

Но тётя Пол невозмутимо подошла ближе и коснулась кончиком пальца острия меча.

— Почему бы не попросить Дерника получше наточить лезвие? Подумай только, как легко меч вонзится между твоих рёбер, когда вздумаешь упасть на него!

Бэйрек испуганно встрепенулся.

— Надеюсь, ты оставил все необходимые распоряжения? — осведомилась она.

— Какие ещё распоряжения?

— Мы не знаем, что делать с твоим телом. В самом деле, Бэйрек, я думала, ты лучше воспитан! Порядочный человек не обременяет друзей подобными вещами!

Она на секунду задумалась.

— Обычно тела сжигают, но сухих дров в Найссе почти невозможно найти.

Будешь тлеть неделю, если не больше. Скорее всего, придётся бросить тебя в реку! Пиявки и крабы в два счёта оставят от тебя один скелет.

На лице Бэйрека появилось обиженное выражение.

— Хочешь, чтобы мы доставили твой меч и щит сыну? — предложила она.

— У меня нет сына, — мрачно проворчал Бэйрек, явно не ожидавший от тёти Пол подобной жестокой практичности.

— Разве я не сказала тебе? Какая непростительная забывчивость!

— О чём это ты?

— Неважно. Не имеет значения. Ну что, собираешься упасть на меч или пригвоздить себя к мачте? Любой способ неплох! — похвалила тётя Пол и обернулась к матросам. — Расступитесь-ка, да пошире, пусть граф Трелхеймский разбежится как следует!

Матросы в оцепенении уставились на неё.

— Что ты там говорила насчёт сына? — допытывался Бэйрек, опустив меч.

— Это только отвлечёт тебя от дела, Бэйрек, — покачала головой тётя Пол.