— Да что ты, Мартхала! — воскликнул Дин, вдруг обернувшись к ней. — Не надо плакать из-за такого вздора! Прости, я расстроил тебя. Но поверь, мне просто нравится этим заниматься! А деньги… О-о, Иштар, наша мать, знает… Не так уж я люблю эти блестящие желтые кружочки!

Он рассмеялся и снова повернулся к пегой кобылке, что лениво тащила маленькую повозку по кочкам и ухабам — они уже съехали с основной дороги, дабы предложить товар в деревнях, и теперь приближались к Турану.

— Ты поедешь со мной в Замбулу, Мартхала?

— Нет, Дин, мне нужно к востоку…

— Что ж, может, и доведется еще встретиться… — легко улыбнувшись, сказал смертный. — Я буду рад.

— И я… — тихо сказала Вечная Дева.

* * *

Перед самыми сумерками в дверь постучали.

— Ну? — Голос Конана снова был крепок и звучен.

— Это я… — пискнул в коридоре Трилле, не осмеливаясь заглянуть в комнату.

— Ну?

— Погонщик обещал ждать нас перед закатом солнца, у восточных врат.

— Ну?

— Конан… Слон такой большой…

— Кром! Ну и что? Не ты же потащишь его на себе, а он тебя, — раздраженно рявкнул варвар, наконец-то давая спутнику более-менее четкий ответ.

— Да, конечно, но… — Из-за двери донесся тяжкий вздох. — Может, лучше наймем лошадей?

— Гр-р-р…

— Ухожу, ухожу, — пробурчал Повелитель Змей, удаляясь.

Еще не стихли в коридоре его шаркающие шаги, а Лукресия вновь приникла к плечу варвара. Белокурые волосы ее словно покрывалом застлали его широкую грудь, тонкая рука легла на твердый мускулистый живот.

— Конан…

— Умг-м…

— А зачем тебе в Мандхатту?

— Надобно приятеля повидать… Он из касты кшатриев, — не моргнув глазом, солгал киммериец. — А тебе туда зачем?

— Ты не дослушал мою историю…

— Кром! Я хотел, но ты уснула. Расскажи сейчас.

— Я не помню, в каком месте прервалось мое повествование, — закапризничала прелестная аквилонка.

— Э-э… Ну, к твоей тетке пришел парень, потом… Потом…

— Ага-а! — победно воскликнула она. — Не помнишь! И не парень, а молодой человек. Парень — твой Трилле. Мой же был не только красив, но и любезен, прекрасно воспитан, образован и… Я сказала «мой»? Увы. Был мой — половину луны. После он исчез на целый год. Но мы снова встретились — в Аргосе. И снова расстались. Он велел мне ехать за ним в Мандхатту. Там у него дом… О, конечно, я не слишком благочестива, ибо… Она умолкла.

— Что «ибо»? — заинтересовался Конан.

— Ничего. Просто «ибо» — и все. Хочешь еще вина?

— Ясно, хочу. И не только вина.

— О-о-о, Конан…

— Отличное вино. Верно, золотой за бутыль?

— Мне уступили за половину.

— Мр-м-м…

— Я не поведала тебе о том, как он ушел из дома моей тети Мелинды.

— Так чего ж ты ждешь? Поведай.

— А…

— Ладно, я потерплю, — великодушно сказал Конан, снова ложась на спину.

Лукресия задумалась на мгновение, как бы размышляя, поделиться с варваром историей своих приключений или нет, хотя и сама понимала, что сие лишь кокетство — она уже рассказала ему основные события, так отчего ж не продолжить?

— Что ж… Я начну с того утра, когда Мелинда протянула ему папирус, в коем содержалось то ли предостережение, то ли, наоборот, поощрение к действию — я не умею читать, так что не знаю толком.