Андрей подпрыгнул, уцепился руками за забор и осмотрел улицу. Она была пустынна, все попрятались. Только лошадь опричника стояла у ворот.

«Вот он, выход!» – мгновенно сообразил Андрей. Он раздел опричника, стянул с него подрясник, надел его шапку, опоясался поясом с ножнами. Подобрав его саблю, отер ее об одежду опричника и сунул в ножны. Теперь его было не отличить от кромешника. Учитывая, что в Новгород их несколько тысяч пришло, знать друг друга в лицо они не могли. И Андрей решил использовать отпущенный ему судьбой шанс. Открыв калитку, он взобрался в седло и тронул поводья.

Он ехал смело, придав лицу нагловато-надменное выражение. Сейчас он не Андрей, а слуга государев. Он видел, как впереди прятались редкие прохожие, едва его узрев.

Проехал мимо постоялого двора, где он жил. Там оставался узелок с исподним, пули и порох для пистолетов – бог со всем этим, сейчас на кону его жизнь.

Проехав мимо нескольких пеших кромешников, Андрей добрался до городских ворот. Сидевшие у костра опричники мельком взглянули на него, но даже не поднялись. Так он и проехал мимо. А удалившись на пару сотен метров, остановил коня и обернулся в седле. Прощай, Господин Великий Новгород! Больше он сюда не вернется никогда. Пимена и Гермогена нет, предотвратить поход Иоанна, равно как и убить его, Андрею не удалось. Город долго будет влачить жалкое существование. Ход истории не изменишь, как ни старайся, слишком мелок человек против судьбы.

Дальше он гнал лошадь, не жалея, до самой темноты. И лишь когда не стало видно дороги, свернул к постоялому двору на перекрестке дорог.

– Что-нибудь поесть и комнату получше, – бросил он перепуганному хозяину. – Да, лошадь в стойло и корм задать.

– Будет исполнено, – поклонился хозяин.

Новгород был не очень далеко отсюда, и слухи о бесчинствах и жестокости опричного войска уже облетели все волости новгородской, и не только, земли.

На стол выставили, наверное, все, что было на кухне. Этого хватило бы на пятерых человек. Но Андрей поел мяса, жаренного на вертеле, рыбных пирогов и выпил кружку вина – хотелось согреться после зимней езды.

И только он улегся в постель, как в дверь постучали. Андрей взял в руки пистолет, прикрыл его одеялом:

– Войди!

С поклоном вошел хозяин, в руках он нес переметную суму.

– Негоже, господин хороший, суму в конюшне оставлять.

– Положи в угол, и пусть мне больше никто не мешает.

Поднявшись, Андрей закрыл за хозяином дверь на защелку. Поднес переметную суму, оказавшуюся неожиданно тяжелой, поближе к свече, открыл.

Вот блин! В суме были дорогие оклады с икон, золотые и серебряные, женские драгоценности, монеты разного достоинства и даже лисья шапка, рыжая и пушистая. Убитый Андреем опричник успел уже в Новгороде достаточно пограбить.

Андрей сначала решил не брать с собой суму – лошади тяжело, да и кровь многих людей новгородских на трофеях опричных. Но после некоторых раздумий изменил свое решение. Лучше он поедет в Переяславль и отдаст все это своим потомкам. Может быть, это спасет их, позволит выжить. Ведь если он сейчас жив и появился из будущего, значит, его предки выжили. И кто знает, не решающую ли роль сыграет в этом переметная сума?

Утром он позавтракал и распорядился оседлать коня. Вынес из постоялого двора переметную суму и перекинул через круп лошади. За постой и еду он не заплатил, как это делали опричники. Поступи он как добропорядочный постоялец – и у хозяина возникнут обоснованные подозрения. Брезгливо кивнув на прощание хозяину, он выехал со двора, услышав за спиной облегченный вздох.

Ехал Андрей не по Тверской дороге – там разорено все и опричники бесчинствуют. Он повернул на Великие Луки, а потом – на Ржев, направляясь южнее Москвы. Там положение опричников не так сильно, да и остерегались они в этих краях часто появляться, опасаясь набегов крымских татар.