— Чего ты мечешься, как перепуганный заяц? Что случилось?

Он снова вздрогнул. Да, это правда: уже устал выискивать предлоги, чтобы поговорить с ней без свидетелей. Белка не любила шумных сборищ. Она редко показывалась на глаза и двадцать лет назад, и особенно теперь, когда вокруг было столько любопытных. Старалась больше времени проводить со своими кошками или с Таррэном. Иногда с детьми, но у них было слишком много дел в Темном лесу, чтобы она настаивала на их присутствии. И только вечером выходила в этот сад, чтобы развеяться.

Элиар тяжело вздохнул.

— Я за помощью пришел.

— Ко мне? — несказанно удивилась Гончая. — А почему ты к Таррэну не обратился? Неужто поссорились?

— Просто я не хочу, чтобы он знал.

— У меня нет от него секретов, — похолодел голос Белки. — Хочешь о чем-то спросить — спрашивай. Но скрывать я от него ничего не буду. Идем.

Элиар послушно шагнул в темноту, следуя за маленькой Гончей в сторону видневшейся неподалеку беседки, и невесело улыбнулся.

— Да я хотел сперва с тобой поговорить, а дальше ты уж сама решай. Сочтешь нужным — скажешь. Нет — значит, нет. В конце концов, он все равно узнает. Не от тебя, так от кого-нибудь другого.

— Что-то мне не нравится твой тон. Признавайся, что натворил? Прятать тебя от разгневанного владыки или лучше самой прибить, чтобы не мучился?

Эльф вместо ответа заметался взглядом по кустам. С тяжелым сердцем шагнул следом за Гончей в беседку, но, не дойдя до нее всего нескольких шагов, вдруг опустился на колени.

— Прости, — тоскливо прошептал он, уставившись потускневшим взглядом в землю. — Прости меня, Белка.

— Да что с тобой?! — вконец испугалась она. — Элиар! Тебе плохо?

— Нет, малыш… просто мне кажется, я чем-то обидел Мелиссу.

Белка чуть вздрогнула и отступила на шаг.

— Я не хотел ее задеть, — торопливо заговорил Элиар. — Ты же знаешь, они с Тиром мне как родные. Она чудная, милая, нежная и такая ранимая… Я не знаю, в чем дело! Почему она перестала со мной разговаривать? Что я сделал не так?

— Тебе на пальцах объяснить? — сухо спросила Гончая, отходя от него подальше. — Когда ты в последний раз от нас уезжал, помнишь, что обещал вернуться, как только будет возможность? Забыл, как они всегда тебя ждут? Не подумал, что они будут беспокоиться, если ты не появишься в срок?

— Я не мог приехать, — сглотнул Элиар.

— Ты бросил их без предупреждения, — ровно отчеканила Белка. — Ты не послал им ни единой весточки. Ни письма, ни гонца, ни знака, что живой и невредимый. И не надо говорить про тех несчастных голубей! Даже мы с Таррэном забеспокоились, когда ты на три года просто исчез! Интересно, что они должны были подумать, когда ты объявился в Темном лесу, где они, между прочим, три недели прожили, думая, что не выберутся? Рыжего я еще накажу за эти выкрутасы, а ты… даже не знаю, что и сказать.

— Скажи ей, что я не хотел ее обидеть! Скажи, что мне очень жаль!

— Жаль? — горько усмехнулся Белка. — А ты знаешь, что эти хитрецы лишь ради тебя отпросились в эту поездку? Милле упросила рыжего со мной поговорить… знала, что я к этому подлецу неравнодушна… и они втроем сговорились, представив это дело так, словно хотят на Аккмал посмотреть.

Элиар вздрогнул.

— Что?

— Дурак, — вздохнула Гончая, отворачиваясь. — С Тиром, я так поняла, ты уже поговорил?

— Да.