— Я не думал, что кто-то… что кому-то удалось уцелеть. Совет докладывал, что весь материал…

— Ты прав. Из тех несчастных действительно не выжил никто, но разве я сказал, что стал случайной жертвой кого-то из ваших старейшин?

— Тогда кто же? — окончательно смешался эльф.

— А ты подумай, друг мой, — холодно улыбнулась Белка.

— Прости…

— Не за что извиняться, Линнувиэль, — покачала головой Гончая, неожиданно успокоившись. — Мой палач уже мертв, все долги уплачены, а моя жизнь давно не направлена на то, чтобы уничтожить ваш народ под корень, хотя было время, признаюсь, когда я считал такую цель достойной. Когда-то давно, но не теперь. И это — исключительно заслуга Таррэна. Он сумел вытащить меня из такой пропасти, какую тебе даже не представить. Он подарил мне надежду, дал возможность заново поверить. Позволил быть совсем не чудовищем, каким меня создавали. Так что не волнуйся за свой лес: я, повторяю, не стану мстить. Сам понимаешь: если бы желал кого-то из вас зашибить, меня бы никто не остановил. В том числе и сейчас, когда ты растерян и ошарашен.

Темный эльф непонимающе поднял голову, но Белка вдруг странно хмыкнула.

— Что, сомневаешься?

— Нет, — вздохнул он. — Просто не понимаю.

— Чего именно? Зачем я тебе это рассказал? Или почему все еще не срезал твою глупую башку?

— Честно говоря… и то и другое.

— Гм, — ненадолго задумалась Гончая. — Я и сам не очень уверен в ответе. Было время, когда я не знал ничего, кроме ненависти. Думал, что мне незачем жить, некуда стремиться, а единственное, что я умею, — это убивать. Меня таким создали, не спросив, желаю ли я стать вам ровней. Хочу ли быть совершенным орудием в чужих руках. Согласен ли делать это по чьему-то слову. Ведь только представь, что было бы, если бы тот эльф заполучил меня в свое безраздельное пользование? Если бы вдруг он появился со мною на одном из приемов в вашем лесу и провел вдоль роскошного зала, битком набитого разодетым народом? Мужчины, женщины, господа и высокомерные дамы… на каждого я бы взглянул, многих сумел бы коснуться, кого-то наверняка увлек бы разговором, кого-то удивил, заинтересовал или вызвал бы обратную реакцию, которая все равно заставила бы приблизиться… А ты знаешь, что мне невероятно трудно возразить? Со мной почти невозможно спорить. Мне искусственно привили мощный дар убеждения и научили быть таким, чтобы на корню ломать всякое сопротивление. Мой голос специально сделан мягким и привлекательным, чтобы заставлять вас оборачиваться. А пропорции тела подобраны со вполне определенным умыслом. Ты хоть знаешь, что я нравлюсь любому существу абсолютно любой расы?! А, Линни?!

Она вопросительно глянула на окаменевшего от таких откровений эльфа.

— Ну, теперь точно знаешь. Однако дело не в этом. С вашей кровью мне перешли многие свойства перворожденных: быстрота, ловкость, сила. Красота, конечно. Но не слишком броская, а как раз такая, чтобы не вызывать зависти. Я овладел быстрыми способами лишить вас жизни… да-да, не таращи глаза: я знаю их все, потому что меня создавали именно для убийства. Причем убийства исключительно эльфов. Тайного, быстрого и незаметного. Серые пределы лишь отточили это мастерство, но основа была заложена гораздо раньше. Точно так же, как невосприимчивость ядов и еще много такого, о чем тебе не стоит знать. Боюсь, если бы все вышло, как задумывал мой создатель, мне никто не смог бы противостоять. Но он, к счастью, не успел закончить.