— Это что, магия?!

— Она, проклятая, — вздохнула Гончая.

— Но ведь так не бывает! — неверяще охнул Линнувиэль. — Ни один эликсир долголетия не способен остановить старение! Ни одно заклятие! Они только продлевают молодость, а потом годы все равно возьмут свое!

— Эликсиры тут ни при чем. Таррэн считает, что я до самой смерти останусь в таком безобразном виде, а наступит она еще о-о-очень не скоро. Настолько, что пару лет назад я даже с заставы решился уйти и поселился в глубине Проклятого леса, чтобы не видеть, не знать. И не смотреть, как день за днем стремительно меняются мои старые друзья.

— Прости, — с сочувствием вздохнул хранитель. — Лорд То… вернее, Таррэн — один из сильнейших магов моего народа. И если он так сказал, то, боюсь, это правда. Я не рискну оспаривать его мнение. Вот только никак не могу представить, чтобы какое-то заклятие оказалось настолько сильным…

Гончая невесело улыбнулась, а потом вдруг закатала правый рукав до локтя, обнажая белоснежную кожу с дивным узором на ней.

— Вот оно, твое заклятие, Линни. Узнаешь? Или в темноте плохо видно? Тогда лучше взглянуть днем, чтобы тебе стало полностью понятно, какой ценой мне досталась такая жизнь. Гордись, эльф: я почти никому из темных этого не показывал. И никто, за исключением редких везунчиков, не знает, что я за существо.

— О боги… — Линнувиэль судорожно вздохнул, безошибочно опознав происхождение этой страшноватой красноты, которая тончайшим покрывалом легла на тело некогда обычного человеческого ребенка.

Узнал, оценил и наконец проникся всей важностью открывшегося ему чуда. Магия крови всегда считалась непреодолимым барьером для живого существа. Она дарила неуязвимость и хранила магическую силу. Делала кого-то слабым, а кого-то, наоборот, возвышала до недосягаемого уровня. Именно она алела на безупречно белой коже Белика. Дала ему многое из того, чем изначально обладали исключительно перворожденные. Но, что самое главное, подарила удивительно долгую, почти бесконечную жизнь, которая по праву позволяла назвать Белика бессмертным.

Простой человеческий мальчишка… Нет, он больше не человек. Перестал быть им много лет назад.

— Сколько же в тебе этой крови?

— Много, — спокойно ответила Гончая, оправляя одежду.

— А как же?..

— Ножом, — так же ровно отозвалась она. — Каждая линия, что ты видел, сделана эльфийским клинком, пропитанным соком черного клевера. Медленно, постепенно, очень осторожно эти раны потом заполнялись вашей кровью, а затем так же медленно закрывались. Кстати, как тебе рисунок?

— Кто это сделал?! — хрипло выдавил эльф, силясь отогнать от себя одну страшноватую мысль.

Белка жестко усмехнулась.

— Темный, разумеется. Или ты уже не хранитель? Ну же, Линни! Два века для эльфа — не такой уж большой срок, чтобы ты забыл о подобных экспериментах! Или ваш совет все-таки немного усовестился и решил спрятать концы в воду?

— Нет. Все сведения об изменении подробно описаны в хрониках. Но я в этом не участвовал! — прошептал эльф.

— Знаю, — предельно серьезно сказала Гончая. — И только поэтому ты еще жив.