— Он в порядке?

Голос матери, казался неестественным и чужим, как и всегда, когда она волновалась. В такие мгновение Мир почти ее не понимал… таким сильным оказывался акцент ларийки, обычно почти незаметный.

— В порядке, — сказал Арам, улыбаясь наследнику. — Только вот знаменитая кукла увы…

Мир только сейчас заметил на ковре белоснежные осколки в темном ворохе ткани и понял, что натворил:

— Я только хотел… посмотреть, — прошептал он.

— Что посмотреть, мой принц? — Арам поставил мальчика на землю и опустился перед ним на корточки, так, что его внимательный, теплый взгляд мужчины оказался на уровне взгляда принца.

— Почему? — осмелился спросить Миранис. — Почему он сильный… и слабый. Не как ты?

— Мой милый мальчик, — улыбнулся Арам, взъерошив ладонью волосы наследника. — Не всегда герой этот тот, кто грозно выглядит. Эта кукла изображает виссавийца… человека, который побеждает не физической силой, а своим магическим даром.

— Разве может такой победить?

— Победить может любой, — усмехнулся Арам. — Аким же, сказать по правде, был даже меня сильнее. Это высший маг, как и ты, мой архан… Мне таким никогда не стать.

Знал ли тогда Арам, что его сын, Рэми, станет такой же загадкой для принца, как та фарфоровая кукла на камине? Рэми — камень на шее. Способ держать несговорчивых виссавийцев на коротком поводке. Это дорогой гость, которого надо оберегать, гость, что играет роль телохранителя принца. А вернее — вечная заноза, которую все никак не вытащишь. Рэми, высший маг, созданный исцелять, а не убивать, вовсе не подходящий для жесткой, с волчьими законами Кассии. А для Виссавии? Мир вздохнул.

Хоть пока Рэми и упрямится, а когда-нибудь ему придется уйти в клан целителей, стать вождем соседней, непримиримой и гордой страны, и тогда телохранитель Мира, сейчас опутанный узами богов, оттого и безгранично Миранису преданный, станет соперником принца. Потому Рэми доверять нельзя… никак нельзя.

И пусть себе боги выдумывают что угодно, пусть награждают Рэми знаком избранного, но не бывать тому телохранителем повелителя Кассии…

И все же, где Мир так напился? К горлу подкатила тошнота, выдергивая принца из мира туманных размышлений.

Почему ему так плохо?

Как надо напиться, чтобы проснуться на полу, с головой на чем-то твердом, накрытым вымазанной липким тканью.

И где эти проклятые телохранители, когда они так нужны?

Обычно после попоек Мираниса находили быстро. Еще бы: в распоряжении телохранителей был весь дозор, а в распоряжении дозора — обширная сеть шпионов. От таких даже принцу не спрячешься, как не укрывайся. И после была несущаяся по улицам столицы карета со знаками наследного принца Кассии, мятный запах зелий Тисмена, смешанный с пряным ароматом магии, ласковые прикосновения простыней и крепкий, здоровый сон.

Теперь ничего этого не было.

Зато потягивало тяжестью левый бок, страшно болела шея, и то и дело накатывала усталость, сопровождаемая наплывами тошноты.

Когда тошнота стала невыносимой, Мир, все так же не открывая глаз, поднялся на четвереньки и опорожнил желудок, почувствовав облегчение. И лишь тогда разлепил отекшие веки.

Убедившись, что находится в собственном кабинете, принц сначала удивился, потом разозлился. Хороши телохранители — он тут валяется неизвестно сколько, а они ни сном, ни духом?

Последним, что он помнил, было утро, распахнутое окно, запах мокрой листвы и цветущей черемухи.