– Не возражаете, если я закурю?

– Хоть подышу дымком. – Арт огляделся в поисках пепельницы, нашел, и двое мужчин устроились за небольшим столом у окна. Баррера несколько секунд смотрел на Арта, словно прикидывая что‑то, потом начал:

– Мой племянник просил меня зайти познакомиться с вами.

– Ваш племянник?

– Адан Баррера.

– А‑а, верно.

Мой дядя – коп , вспомнилось Арту. Значит, вот он – Tio  .

– Адан подначил меня, – сказал Арт, – выйти на ринг против одного из лучших боксеров, с какими я дрался.

– Адан воображает, будто он менеджер, – отозвался Тио. – А Рауль мнит себя тренером.

– Но у них неплохо получается. С Цезарем они высоко взлетят.

– Цезарь принадлежит мне. Я дядюшка снисходительный и позволяю своим племянникам позабавиться. Но скоро мне придется нанять для Цезаря настоящих менеджера и тренера. Он заслуживает лучшего. Он станет чемпионом.

– Да? Адан расстроится.

– Учиться справляться с разочарованиями тоже входит в науку, как стать мужчиной, – возразил Баррера.

Да, это уж точно.

– Адан рассказывал мне, у вас затруднения на работе?

И что мне отвечать? – растерялся Арт. Тейлор, несомненно, отпустил бы какую‑нибудь банальность типа «Нечего стирать грязное белье на людях» и был бы прав. Между прочим, он взбесится только от того, что Баррера заходил ко мне поговорить. Через голову офицера, старшего по званию.

– Мы с боссом не всегда сходимся во мнениях.

Баррера кивнул:

– Сеньор Тейлор не всегда бывает прав. Он зациклился на Педро Авилесе. Проблема с вашим наркоуправлением одна: вы, извините меня, такие насквозь американцы. Ваши коллеги не понимают нашей культуры. Не хотят понимать, как тут делаются дела, как они должны делаться.

А ведь он отчасти прав, подумал Арт. Мы действуем топором там, где нужен скальпель. Чертова позиция американцев: «Мы лучше всех знаем, как поступить», «Отдайте нам руль или вообще убирайтесь с дороги». Хотя... Ведь сработало во Вьетнаме.

Арт ответил по‑испански:

– Ту тонкость, которой нам недостает, мы восполняем недостатком тонкости.

– Вы мексиканец, сеньор Келлер?

– Наполовину, – ответил Арт, – по матери. Она вообще‑то родом из Синалоа. Из Масатлана.

Да, мелькнуло у Арта, вот он я: достоинством своим поступлюсь, но не упущу возможности козырнуть.

– Но выросли вы в баррио. В Сан‑Диего?

Прямо не разговор, подумал Арт, а собеседование перед приемом на работу.

– Вы бывали в Сан‑Диего? – поинтересовался он. – Я жил на Тридцатой улице.

– И не примыкали ни к одной шайке?

– Нет, я занимался боксом.

Баррера кивнул и перешел на испанский:

– Вы желаете расправиться с gomeros . Мы тоже.

Sin falta , подумал Арт. Это уж точно.

– Вы занимались боксом, – продолжил Баррера, – и прекрасно знаете, что в нокаут с ходу не послать, это невозможно. Сначала нужно изучить соперника, вымотать его ударами, отрезать от канатов ринга. У вас ничего не получится, пока не подоспеет нужный момент.

Ну, не так уж много нокаутов у меня получалось, подумал Арт, но теория верна. Мы, янки, желаем ринуться напролом и послать в нокаут тут же, а этот человек объясняет мне, что момент еще не созрел.

Все по‑честному.

– Да, в ваших словах глубокий смысл, – согласился Арт. – Я понимаю. Мудро. Но терпение не числится в списке добродетелей американцев. Думаю, если б мои начальники увидели хоть какой‑то прогресс, какую‑то подвижку.