— Может, объяснишь по-человечески?

— Ты помнишь, о чем предупреждал нас тот сендариец на дороге?

— О каких-то людях-воронах — ты это имеешь в виду?

— Да. Что он успел тебе о них рассказать?

— Ну, сказал, что они вроде вурдалаков — питаются мертвечиной. Но скорее всего это просто страшная сказка.

— Ох, боюсь, что нет! Я слышал нечто подобное, причем от очевидцев.

Поэтому нам надо поскорее убираться. Кстати, жители окрестных поселков — и особенно ближайших к лесу — не хоронят своих мертвецов. Они их сжигают.

— И меня всегда это возмущало, — сказал Дарник.

— Это не имеет ничего общего с неуважением к мертвым, добрый человек. А делается единственно для того, чтобы уберечь живых!

— Хорошо, — сказал Шелк, — ну а как выглядят эти упыри? Кругом полным-полно зверья, которое наверняка выкапывает из могил свежие трупы.

— Люди-вороны — не животные, Хелдар. Это и впрямь люди, ну, по крайней мере, выглядят как люди. Обычно они довольно пассивны и выходят лишь по ночам, но во время войн или эпидемий, когда множество тел остаются непогребенными, впадают в бешенство. Запах смерти влечет их и делает совершенно дикими. В таком состоянии они нападают на все и всех подряд.

— Отец, это правда? — спросила Полгара.

— Возможно, — согласился старый волшебник. — Я сам слышал неприятные истории про эти леса, а так как не большой любитель историй о привидениях, то не придал этому большого значения. Не стал даже выяснять, правда ли это.

— В каждом краю есть свои легенды о призраках, чудовищах и вампирах, — скептически прищурился Шелк. — Но это все для того, чтоб непослушных детей пугать.

— Давай заключим пари, Хелдар, — сказал Сади. — Если мы проедем через весь этот лес и ни разу не встретим этих воронов, то впредь можешь смеяться над моей трусостью сколько влезет. Но сейчас, ради наших милых дам, давай поскорее уедем отсюда!

Белгарат все больше мрачнел.

— Я не вполне убежден в существовании этих вампиров, но в свое время отказывался верить и в элдраков, пока своими глазами их не увидал. В любом случае нам пора двигаться, а мы с Гарионом вполне можем побеседовать с Шаром позднее.

Предводительствуемые Тофом, они галопом поехали прочь от страшной поляны по еле приметной тропке, ведущей прямиком на юго-запад. Подковы коней сминали толстый ковер из опавших листьев. Бесформенные деревья, казалось, во все глаза глядели на путников, и, хотя Гарион знал, что это всего лишь игра воображения, все же эти чудовищные и вместе с тем почти человеческие лица медленно, но верно приобретали выражение злобного торжества.

— Постойте! — отрывисто воскликнул Шелк. — Остановитесь!

Путники натянули поводья.

— Кажется, я что-то слышал — вон там, — пробормотал драсниец.

Все чутко прислушивались, силясь уловить малейший шорох, но слышно было лишь тяжелое дыхание лошадей. Но вот, откуда-то с западной стороны из тумана, послышался крик.

— Вот! Вот опять! — воскликнул Шелк, поворачивая коня.

— Что ты задумал? — спросил Белгарат.

— Хочу посмотреть.

Но Тоф преградил дорогу драснийцу. Великан мрачно помотал головой.

— Тоф, нам необходимо знать, что происходит! — принялся уговаривать его Шелк.

Но Тоф снова отрицательно покачал головой.

— Тоф, — обратился к нему Гарион, — неужели все то, что говорил Сади, — правда? И люди-вороны действительно существуют?

Теперь Тоф мрачно закивал.