— Дедушка, — сказал Гарион, — если солдат сопровождают гролимы, не отыщут ли они нас, применив силу мысли?

— Маловероятно, чтобы с ними были гролимы, Гарион, — ответил Белгарат. — Экспедиция не такая уж важная, и к тому же церковь и армия не слишком-то ладят между собой в Маллорее.

— Они приближаются, отец, — сказала Полгара.

— Они близко?

— Примерно в миле отсюда.

— Давай подберемся к самому краю, — предложил Гариону Шелк. — Мне почему-то хочется за всем пронаблюдать лично.

Он шлепнулся на землю и проворно пополз, петляя меж колючих стволов.

Уже через каких-нибудь несколько ярдов Гарион стал вполголоса браниться.

Как он ни исхитрялся, тончайшие колючки вонзались в тело, проникая через одежду и причиняя острую боль.

— Мне неприятно прерывать твой содержательный монолог, — прошептал Шелк, — но полная тишина сейчас как нельзя более уместна.

— Ты что-нибудь видишь? — шепотом спросил Гарион.

— Пока нет, но хорошо слышу, как трещит кустарник на самом краю лощины.

Маллорейцы вообще не умеют пробираться по лесу бесшумно.

Да и сам Гарион уже слышал голоса, доносящиеся с дальнего края лощины.

Слова эхом отдавались от скал, и смысл ускользал. Потом послышался стук подков по камням на самом берегу ручья — маллорейцы тщательно и придирчиво осматривали все окрест.

Отряд состоял примерно из дюжины солдат. Одеты они были в красные туники, а на лошадях сидели как-то неловко, словно это было для них делом не совсем привычным.

— А кто-нибудь объяснил внятно, с чего это мы разыскиваем этих людей? — Голос солдата звучал угрюмо.

— Ты достаточно долго прослужил в армии, Брек, так почему задаешь такие дикие вопросы? — ответил ему товарищ. — Командир никогда не объясняет что к чему. Когда офицер приказывает тебе «прыгай!», ты ведь не спрашиваешь «зачем?». Ты лишь интересуешься: «А далеко ли прыгать?»

— Ох, уж эти офицеры! — Брек сплюнул. — Им всегда достаются сливочки, и они никогда не делают грязной работы. В один прекрасный день простым солдатам вроде нас с тобой это надоест, и тогда всем этим холеным генералам и капитанам придется туго.

— Да ты призываешь к бунту? — Второй солдат нервно оглянулся по сторонам. — Если капитан тебя услышит, то прикажет распять, не сходя с места!

Брек хищно оскалился.

— Просто всем им лучше особенно не распускаться — вот и все, что я хотел сказать. Нельзя же измываться над подчиненными до бесконечности.

Теперь солдаты в красных туниках проезжали прямо через то самое место, где стоял лагерь и которое Гарион с друзьями так тщательно расчистили, заметя все следы.

— Сержант, — жалобным голосом сказал Брек, обращаясь к дородному человеку, ехавшему впереди. — Может, пора сделать привал и передохнуть как следует?

— Брек, — брезгливо ответил сержант, — не было еще ни одного дня, чтобы ты не скулил по поводу и без повода!

— Но вам не в чем меня упрекнуть, — возразил Брек. — Разве я не выполняю ваших приказов?

— Но ты вечно жалуешься, Брек. Мне так осточертело слушать твой скулеж, что учти: если еще раз раскроешь рот, то я вобью тебе зубы прямо в глотку!

— Но ведь я могу и пожаловаться капитану — просто передам ему эти ваши слова, — робко пригрозил Брек. — Помните, как он относится к рукоприкладству?

— А как ты собираешься говорить с ним, Брек? — угрожающе спросил сержант.