— Я никогда не предполагал…

— Чем серьезней проблема, тем жестче методы. Ах, как это было бы просто — психопат-француз, убийца-неандерталец и примкнувший к преступной шайке книготорговец Фальконе! В духе бульварных романов, а? Увы, мой друг: с каждым новым шагом по этой тропе истина будет представляться вам все более зловещей. А выбора у вас, сказать по совести, нет: либо достигнуть ослепительной вершины, либо… — Сильвио чиркнул спичкой и поднес ее к чашечке трубки. — Знаете, что самое забавное, Джек? Инкогнито по-прежнему опережает нас, теперь уже на два хода. А мы тут устраиваем мышиную возню — убийства, тайны, судорожное заметание следов… В то время как мир, возможно, доживает свои последние дни.

— Как хотите, но в это я не могу поверить!

— Дело ваше, — пожал плечами Фальконе. — Земля вращается вокруг Солнца вне зависимости от того, верим мы в это или нет.

Воцарилось молчание. Сильвио курил, пуская ленивые завитушки пахучего дыма, Джек пытался совладать с обуревавшим его смятением.

— Послушайте, — неуверенно заговорил он, — если… Если все же предположить, на минуту, что все, сказанное в послании Дадли Фокса, — святая истина… Помните, там говорится, что должны совпасть три сущности: место, человек и предмет. Но сэр Дадли уничтожил то, что он называет храмами Талисмана!

— Что ж, это дает надежду. Но вот вопрос: все ли? Если речь идет о судьбах мира, нельзя пренебрегать даже самой ничтожной возможностью… Мы слишком мало знаем, слишком! К вашему сведению, Огюст сейчас занимается бумагами семейства Фоксов; ему пришлось привлечь к сотрудничеству Скотленд-Ярд и Форин Офис. И это кое-что говорит о его возможностях, правда? Отчеты об экспедициях, архивы сэра Дадли и его сына… Но с этой стороны я не жду быстрых ответов.

— А с какой ждете?

— Фрау Мантойфель. Обычные методы не дают результатов: полиция, сыщики — все сбились с ног, а Инкогнито как сквозь землю провалился. Эмма — наша последняя надежда; она должна прибыть со дня на день. Так что будьте наготове, Джек. Я ведь по-прежнему могу на вас полагаться, не так ли?

Мюррей отвел глаза.

— Пути назад нет, — тихо сказал Сильвио. — Вы сознаете это, мой мальчик? Все или ничего. Вот так.

— Да, сэр. Понимаю, — хрипло откликнулся Мюррей. — Все или ничего.

Трудно сказать, что больше поразило старого негодяя — появление беглых пленников или та наглость, с которой они держались. Стерлинг извергал проклятия и богохульства, но как-то растерянно. Их бесцеремонно обыскали, отобрав все до последней мелочи, и отвели на борт судна. Ласку и медведя заперли в одной из кают; Озорник же заявил капитану, что желает побеседовать с глазу на глаз.

— Мистер О’Рейли, свяжите этому типу руки, да покрепче! — распорядился Стерлинг. — Сейчас мы посмотрим, что ты за птица…

Озорник лишь улыбнулся.

— Надеюсь, твой дружок знает, что делает, — проворчал Потап. — Рожи у этих самые что ни на есть разбойные. Да еще привиденья горячие кругом бродють… Нехорошее место, словом. Притон.

— Что делать, Потапка, — невесело усмехнулась девушка. — Такая уж у нас судьба.

Время тянулось невыносимо медленно, в голову против воли лезли мрачные мысли. «Что, если его сейчас пытают, избивают?! Нет, этого не может быть! Лева бы ускользнул назад, в прошлое…» Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в глубине корабля послышались шаги.