Девушка кивнула:

— Думаю, да.

— Пленку уже проявляют, — добавила Энджи. — Мы скоро все узнаем.

— Мы и подумать не могли, что он тебя изобьет, — покачал головой Джонас. — Я полагал, что он обычный мужик. Как тебя зовут?

— Викки, — пробормотала девушка.

— Мы все тебе компенсируем, Викки, — продолжал Джонас. — Увеличим вознаграждение, поможем уехать из Вегаса, устроим тебя на новом месте. Может, найдем тебе хорошую работу, если ты больше не хочешь этим заниматься.

Викки кивнула:

— Не хочу. Второй раз на меня набрасываются с кулаками.

— Ты уверена, что доктор не нужен?

Девушка кивнула.

— Зубы на месте. А губы, глаз… Через пару недель будут, как новенькие. — Она схватила стакан, который принесла Энджи, и тремя большими глотками осушила его. — Так-то лучше. — Она отдала стакан Энджи.

— Ты можешь рассказать, что ты видела и слышала? — спросил Джонас.

— Ничего не слышала. Видела… Сначала вошли трое мужчин. Чандлер, Джимми Хоффа, третьего я видела раньше, запомнила по большим сигарам. Чандлер ушел до того, как появился четвертый… тот самый.

— Принеси фотографии, — попросил Джонас Энджи.

Энджи разложила на столике с полдюжины фотографий. Викки указала на Джона Стефано — мужчину с сигарой. А вот фотографии того, кто ее избил, не было.

Служба безопасности «Корд энтерпрайзез» нашла Чандлера через день после его исчезновения из отеля «Семь путешествий». И с тех пор следила за ним. Впрочем, он особо и не скрывался, что облегчало их задачу. До Джонаса дошел слух, что Чандлер станет управляющим новым отелем-казино, открытие которого намечалось на следующий год. И его поездка в аэропорт могла означать только одно: прибывала важная персона.

Не раз пользовавшийся услугами частного аэропорта, Джонас, естественно, знал о существовании закрытого клуба у взлетной полосы, служившего местом встреч для разных людей, прибывавших в Лас-Вегас с различными целями. Несколько месяцев тому назад ему удалось посадить на место бармена своего человека. Он-то и завербовал Викки, положив ей пятьсот долларов в месяц, вне зависимости от того, делала она что-то или нет. Агенты Джонаса установили в комнате Викки магнитофон и фотокамеру, включавшиеся нажатием кнопки у кровати девушки. Ранее пленки и фотографии Викки, как говорил Джонас, «развлекали, но не более того».

Бармен просил Викки обращать особое внимание на тех, кто появлялся в клубе с Моррисом Чандлером. Но впервые в ее сети угодила нужная рыбка, и теперь она могла рассчитывать на премию, сфотографировав и записав на пленку голос компаньона Чандлера.

— Он сказал что-нибудь интересное? — спросил Джонас.

Викки покачала головой:

— Вы можете послушать, но…

— Ты будешь спать в «люксе» миссис Уайэтт. Прими ванну, закажи обед. Как я и говорил, мы для тебя что-нибудь придумаем. Больше тебе не придется работать на аэродроме. Ты знаешь, кто я?

— Знаю… мистер Корд.

— Тогда ты должна знать, что я слов на ветер не бросаю. Если я пообещал позаботиться о тебе, значит, так и будет.

6

Через полчаса после того как Викки, которую чуть шатало от выпитого джина, ушла в «люкс» Энджи, из лаборатории принесли фотографии.

Оборудование у Викки стояло самое лучшее, и девушка знала, когда нажимать на кнопку. Она пользовалась пленкой шириной тридцать пять миллиметров, так что фотографии восемь на десять дюймов мускулистого, среднего возраста мужчины с внушительным «прибором» вышли очень четкие.