— Хотите, чтобы вас убили?

— Плюс два обвинения в убийствах, совершенных особо жестоким способом; оправдан. Это заставит их хорошенько подумать.

— Ну, если угодно — пожалуйста.

— Придется немного пошиковать — понадобятся «американские орлы».

— Хорошо.

— Я хочу, чтобы двадцать четыре часа семь дней в неделю в моем распоряжении были переводчики, свободно владеющие языками, распространенными в Юго-Восточной Азии, особенно тайским. И еще мне понадобится кое-что из хай-тек.

— Без проблем.

— Если что, похороните меня на Арлингтонском кладбище — салют из двадцати одного залпа, со всеми почестями.

— Уверен, до этого не дойдет. — Тонкие губы Локвуда растянулись в холодной улыбке. — Так значит ли это, что вы согласны?

— Велико ли вознаграждение?

— Сотня тысяч. Как и в прошлый раз.

— Две, чтобы я смог оплатить своей секретарше медицинскую страховку.

— Две. — Локвуд протянул руку.

Они обменялись рукопожатиями. Выходя из офиса, Форд заметил, что гладенький камешек вертелся в ухоженных пальцах Локвуда со скоростью миля в минуту.

ГЛАВА 5

Закрыв за собой дверь своей скромной квартиры, Марк Корсо на мгновение застыл, словно увидел ее в первый раз. За стеной слышался плач ребенка, а в спертом воздухе витал недвусмысленный аромат жареного бекона. Занимавший около трети окна громыхающий и трясущийся кондиционер выдавал едва ощутимую струю воздуха. С улицы доносились сигналы машин. Находившееся прямо перед ним большое смотровое окно выходило на оживленный перекресток с автомойкой, автозакусочной и автостоянкой.

Корсо впервые испытал некое мрачное удовлетворение от убогости этого жилища — картонных стен, пятен на ковре, усохшего фикуса в углу и кошмарного вида из окна. Он снял квартиру год назад по Интернету, польстившись на красочное описание и умело сделанные фотографии. Из бруклинского Гринпойнта она казалась настоящей калифорнийской мечтой — просторная светлая спальня, отдельный палисадник, бассейн, пальмы и, самое привлекательное, собственное место в парковочном гараже.

Теперь он наконец-то мог распрощаться с этой помойкой.

Последние месяцы в Национальной лаборатории реактивного движения казались ему сумасшествием — надвигавшееся увольнение старого наставника и руководителя, профессора Джейсона Фримэна, с его последующим странным убийством, совершенным в результате насильственного проникновения в дом с целью ограбления, стало для Корсо сильнейшим потрясением со смерти отца. Фримэн уже какое-то время катился по наклонной — опаздывал на работу, срывал совещания, огрызался коллегам. До Корсо доходили слухи о многочисленных женщинах и злоупотреблении алкоголем. Это сильно угнетало, поскольку именно Фримэн, бывший его куратором еще в Массачусетсском технологическом институте, пригласил его на работу в Марс-проекте лаборатории.

Тем утром Корсо узнал, что ему предлагают занять место Фримэна. Это был мощный прорыв — новая должность, деньги, престиж. Ему даже не исполнилось тридцати, и большинство коллег были старше его, а он — восходящая звезда. Однако перспектива успешного продвижения, построенного на обломках карьеры учителя, вызывала противоречивые чувства.

Отвернувшись от окна, он попытался отделаться от свербящего ощущения вины. Случившееся с Фримэном было, безусловно, трагедией, но это могло произойти с кем угодно, как удар молнии. И, со своей стороны, Корсо делал для него все возможное — всячески поддерживал в беседах с коллегами, предупреждал о том, что творится. Однако, несмотря на все его усилия, Фримэн словно попал в неуправляемый водоворот, затягивавший его в пучину.

Повышение означало возможность прервать договор аренды и, распрощавшись с залоговым депозитом, подыскать себе что-нибудь получше.