День был на исходе, утомленные жарой и беготней дети угомонились, Натали и Фрэд прильнули к матери, Джон примостился возле Патриции, положив голову к ней на колени.

— Утомился? — спросила она, тронутая его доверчивостью.

— Нет, — довольно бойко ответил он, но при этом зевнул и смутился.

— Джон, ты знаешь, что такое инстинкт?

— Нет.

— Это когда ты делаешь что-то, абсолютно не задумываясь, словно кто-то внутри тебя заставляет это делать. Все дети инстинктивно отрицают, что они устали.

— И ты так делала, Патриция?

— Конечно. Думаю, это от страха, что тебя отправят спать как раз тогда, когда тебе очень хочется остаться.

— Я ненавижу, когда меня отправляют спать, — признался Джон. — Я никогда не понимал, почему я не могу сидеть так же долго, как и взрослые.

— Ну вот, Джон, ты говоришь совсем как маленький ребенок, хотя ты уже достаточно большой мальчик.

— У тебя есть дети, Патриция?

— Нет. — Она пытливо взглянула на него. — Почему ты спросил?

— Ты довольно хорошо находишь общий язык с детьми, — Джон снова зевнул, — к тому же ты очень милая, и я открою тебе один секрет. Мне надоел пикник. Я устал играть с Натали и Фрэдом и даже хотел подраться с Фрэдом, потому что он ужасно зазнается, а Натали иногда ведет себя как маленькая! Мне хорошо, но я устал, к тому же я весь чешусь от песка. Иногда эти песчаные пляжи страшно надоедают, согласна?

Патриция внезапно подумала, что она, единственная из находящихся здесь людей, не связана семейными узами, здесь нет ни одного родного ей человека. У Дэвида есть Лиз. У Стива — Джон. Макколуины не наглядятся на своих детей, и Майк тоже является частью этого дружного клана. У нее одной нет никого…

Патриция вспомнила те ожидания, которые она связывала со своим родным домом… Самым заветным ее желанием было обзавестись собственной семьей и детьми. Без этого Патриция не могла чувствовать себя счастливой. Вот почему пикник на пляже среди людей, связанных семейными узами, тяготил ее.

Она глубоко вздохнула, словно желая избавиться от боли, и приняла единственно правильное в данном случае решение — переключила свое внимание на другие проблемы.

— Джон, давай-ка взглянем, почему ты чешешься. Приподними рубашку!

Мальчик приподнял рубашку, и Патриция увидела то, что боялась увидеть. Сомнений не было — Джон заболел ветрянкой.

7

Прошло три дня. Патриция сидела в большой комнате в бунгало Стива. Джон спал. Патриция взглянула на часы. В ресторане сейчас была самая запарка, но Стив попросил ее побыть с Джоном и, чтобы Патриция не слишком скучала, разрешил ей посмотреть его библиотеку.

В бунгало Стива было четыре комнаты — две спальни, гостиная и кабинет. Между спальнями Стива и Джона располагалась ванная. Все было довольно просто, но не лишено привлекательности. Таков был ее вердикт. В спальне Джона стояли две односпальные кровати, стол и комод, в стену были вбиты крючки для одежды. Рядом располагалась полочка с коллекцией деревянных зверушек, которых смастерил для него отец.

Спальня Стива была меблирована примерно так же, но кровать была одна — широкая, двуспальная, застланная ярким покрывалом.

В гостиной, выходившей на террасу, располагались две кушетки, очаровательный кофейный столик и масса книжных полок. Однако больше всего Патрицию интересовал кабинет. За три дня, пока ухаживала за Джоном, Патриция не раз думала об этой комнате, но у нее не хватало смелости войти туда. Или ее останавливало что-то другое? Она ведь вовсе не хотела совать свой нос в чужие дела, только заглянуть. Но это означало желание побольше узнать о Стиве Эрбоу, и именно это желание ее беспокоило.