Тэлия ощущала необычное волнение и смущенность, которой не могла найти объяснения.

Должно быть, полагала она, причиной тому являлось роскошное окружение или общество мужчины красивой наружности.

Когда ужин подошел к концу и граф направился с Талией в салон, она попросила его:

— Можно ли взглянуть на ваши сокровища?

— Этого я и хотел еще до вашего приезда, — ответил он. — Я мечтал, чтобы они произвели на вас впечатление, но теперь вижу, что все эти сокровища по сравнению с вами — ничто.

— Вы мне… льстите.

— Я говорю правду.

Войдя в салон, Тэлия опустилась на диван, и граф, глядя на нее, произнес:

— Никак не могу перестать удивляться — что вы со мной сотворили. С первого момента нашей встречи я думаю только о вас. Утром во время прогулки верхом мне все время казалось, будто бы вы скачете рядом со мной, и когда, вернувшись домой, я нашел письмо, в котором вы говорили, что не увидитесь со мной этим вечером, я испытал чувство, неведомое мне прежде. Это было отчаяние.

Его слова не дали возможности Тэлии ответить шуткой.

Немного помолчав, она сказала:

— Думаю, то, что вы чувствуете, это всего лишь раздражение из-за того, что вы выросли избалованным жизнью, а теперь вам никак не удается поступить по-своему.

— Почему вы решили, что я избалован? — сердито спросил граф.

— А как могло быть иначе? — ответила она. — Взгляните на этот дом, на то, чем вы владеете, ну и… на себя.

— Расскажите, что вы думаете обо мне.

Он походил на ребенка, ожидающего похвалы.

— Что я могу сказать о графе Хеллингтоне? — спросила она. — Он известный порядочный человек, он занимает высокое положение в обществе, он красив и богат! Есть какая-то загвоздка, но ее я пока не определила.

— Загвоздка в том, — сказал граф, — что я не могу заставить одну юную, чрезвычайно самоуверенную девушку отдать мне свое сердце.

— А если я сделаю это, зачем оно вам? Добавить к тем, которые вы уже успели насобирать? У вас должна быть впечатляющая коллекция.

— Вам не стоит так говорить со мной, — резко заявил граф.

— Отчего же? Судя по тому, как вы рассердились, я посыпала соль на рану, а стало быть, все сказанное мной — правда.

— Если и есть в мире молодая девушка, которая больше всех может привести в ярость и разозлить, так это вы! — воскликнул граф. — Перестаньте насмехаться надо мной и поговорите со мной по душам.

— Если под разговором по душам вы подразумеваете попытки заставить меня делать то, чего я не собираюсь ни теперь, ни потом, вы напрасно тратите время!

Тэлия встала с дивана и приблизилась к одной из картин.

— Рубенс! — воскликнула она. — Если б вы только знали, как я мечтала увидеть хотя бы одну его картину! Какие краски! Так я себе и представляла! Однажды я прочитала в книге, что в каждой картине он всегда рисовал свою вторую жену, которую обожал.

— Я не хочу видеть вас на картине, — сказал граф. — Я хочу видеть вас в своих объятиях.

Тэлия оторвалась от созерцания картины.

— Довольно банальное заявление»— сказала она. — Совсем не похоже на вас.

— Проклятие! — вскричал граф. — Когда-нибудь я потеряю терпение, и вам уже поздно будет жаловаться!

Тэлия рассмеялась:

— Вы меня не запугаете, — сказала она. — А теперь, видя ваше истинное лицо, я открою вам еще один секрет. Прошлым вечером, когда я отправлялась на встречу с вами, Анна дала мне с собой пистолет!

— Пистолет?

Изумление графа было очевидно.