– Почему ты смеешься? – проворчал Гриф, не отрываясь от нее. – На корабле женщинам непозволительно смеяться над капитаном.

Это замечание только усилило ее веселье. Гриф обхватил талию Тесс, и она вскрикнула, почувствовав, что он переворачивает ее. Оказавшись сверху, Гриф начал целовать ее подбородок, плечи и всюду, куда только мог дотянуться, В то время как его руки отыскали ее груди.

– Похоже, ты решила устроить бунт на корабле, – услышала она между поцелуями. – Знаешь, что тебе грозит за это?

Тесс выгнулась, наслаждаясь его ласками.

– Кажется, бунтовщиков бросают за борт? – сказала она чуть слышно.

Гриф покачал головой:

– Зачем терять хорошую женщину? – Он провел языком по ее приоткрытым губам, оставив на них вкус рома. – К таким, как ты, я применяю более утонченные пытки.

Уткнувшись носом в ее горло, Гриф переместил поцелуи ниже, следуя за руками. Достигнув мягких розовых сосков, он остановился и взглянул на нее.

– Есть только одна проблема, в данном случае муки испытывает капитан. Почему я одет, когда ты... – Он запнулся, ища подходящее слово, и наконец продолжил: – ... в таком восхитительно нескромном виде?

– Потому что ты совершенно пьян. Я сомневаюсь, что ты сможешь расстегнуть хоть одну пуговицу.

Гриф криво усмехнулся:

– Мое дело заниматься парусами, бом-брамселями и тому подобным. А пуговицы... Пусть это остается на ваше усмотрение, мадам. – Он снова начал целовать и покусывать ее, а затем лег на спину и закинул руки за голову, словно паша, обозревающий свой гарем. Его глаза блестели серебром, а гладкие контуры груди и ребер, казалось, призывали Тесс стянуть с него накрахмаленную рубашку. Она не сразу решилась сделать это, руководствуясь запоздалой девичьей скромностью, однако эксцентричная улыбка Грифа позволила ей преодолеть застенчивость. Как-никак он ее муж.

Мысль об этом наполнила Тесс теплым чувством, и она, упершись коленями в кушетку, начала действовать. Проявляя инициативу, Тесс испытывала удивительное возбуждение. Ей было приятно видеть, как Гриф подчиняется ей. Она заставила его сесть, чтобы снять рубашку, потом снова уложила на спину и начала медленно поглаживать загорелые плечи и крепкие мышцы.

Кончик ее языка коснулся соска его груди, и Гриф, застонав, погрузил руку в волосы Тесс, чтобы притянуть ее голову ближе к себе. Затем Тесс обнаружила, что, прикасаясь кончиком языка к ложбинке у основания горла, можно заставить его сердце биться чаще. Она узнала также, что он от наслаждения закрывает глаза, когда она ласкает кончиками пальцев мышцы его груди. А когда она начала расстегивать пуговицы брюк, он задышал часто и прерывисто.

Тесс замерла, не зная, что делать дальше, но Гриф не стал дожидаться ее дальнейших экспериментов: он привлек Тесс к себе и, поцеловав в губы, глубоко проник языком в рот. Он неловко задвигался под ней, а потом ее бедра ощутили его обнаженную кожу, и Гриф, прервав поцелуй, обхватил се ладонями и притянул к себе.

Его тело было горячим, а атласная кожа влажной. Колени Тесс опирались на гладкую плотную обивку кушетки, когда она возвысилась над ним, накрыв их обоих темным покрывалом своих волос. Потянув ее бедра вниз, Гриф приподнялся, и Тесс закусила нижнюю губу, ощутив его мужскую твердость. Такое положение казалось ей удивительным и пугающим, но зато теперь она могла видеть его лицо.

Когда она опустилась на него, он откинул голову.

– О Боже, Тесс...

Она вобрала его глубже в себя, наслаждаясь проникновением. Теперь ей не было больно, только приятно, и она радостно улыбнулась.