Она говорила с каждым, кто откликался. Никто из них не был настроен дружелюбно, но некоторые оказывались более разговорчивыми, чем другие. Фатер все же кое-что узнала. Но ей всякий раз приходилось сталкиваться с негативными эмоциями, которые были здесь представлены в самом широком диапазоне. С тревогами о будущем, с горестными воспоминаниями о прошлом. Счастье здесь даже не ночевало. За все хорошее приходилось платить. Здесь не торговали билетом в один конец, и беда постоянно возвращалась, потрясая своим обратным билетом, и лишь меняла направление поездок и маршруты следования по жизни Бена. Довольство, ясный покой ума, любой мир вообще не входили в жизненный опыт этих людей. Таких слов не было в их словарном запасе.

Несколькими минутами позже она услышала, как кто-то поблизости сказал:

— Я тебя так любила…

Фатер сразу же обернулась. Сказавшая эту фразу была женщиной от тридцати до сорока лет, прекрасно одетая и с хорошим макияжем, со скрещенными на груди руками. Одной ногой она быстро постукивала по земле. Фатер пришлось напомнить себе, что эта женщина была лишь еще одной частью Бена, обретшей плоть. Иначе такое признание, исходившее от незнакомки, могло бы ее смутить.

Женщина повторила:

— Я тебя так любила, а ты меня бросила!

— Я бросила тебя, потому что с тобой невозможно было жить, — тут же парировала Фатер. — Ты меня обвиняешь в своем собственном безумном поведении? Тебе когда-нибудь приходилось жить с сумасшедшим?

— С сумасшедшим? Спасибо за заботу, Фатер. Спасибо за то, что была такой чувствительной и понимающей, когда ты была нужна мне больше всего на свете. Ты знаешь, что такое смертельный ужас?! У меня не было ни тени сомнений, что я схожу с ума, не было и желания тянуть тебя за собой. Вот откуда проистекала моя замкнутость. Но мне не следовало особо беспокоиться, потому что как раз посреди этого кошмара ты меня и оставила.

— Это смешно, Бен. Мы это уже обговорили во всех подробностях и все уладили.

Женщина сморщилась и помотала головой.

— Нет, ты просто ушла. Показала свое истинное лицо.

Фатер скрестила на груди руки и сделала ответный выпад.

— Это возмутительно! Я прошла с тобой через огонь полного безумия. Я оставалась рядом гораздо дольше, чем смогли бы выдержать нормальные люди, особенно если принять во внимание, как по-дурацки ты вел себя под конец.

— Говори что хочешь, но на самом деле ты сбежала.

— Неправда!

Разгневанная, Фатер снова глянула в сторону четверых собеседников, надеясь, что Бен посмотрит на нее. Но нет, они по-прежнему разговаривали между собой и ничего больше не замечали. Когда она повернулась, женщина отвесила ей пощечину.

Фатер настолько была изумлена, что у нее помутилось в уме. Когда сознание вернусь, она увидела, что теперь рядом с этой женщиной стоят еще двое — старик и молодая азиатка. В старике Фатер узнала того самого, что прибрел в квартиру Бена вместе с Лоцманом и сказал ей, что у него болезнь Альцгеймера.

Азиатка вскинула в воздух кулак и грубым голосом сказала:

— Врежь ей еще, детка, а не то это сделаю лично я, за мной не заржавеет.

Старик ничего не сказал, но было видно, что враждебность остальных ему по душе.

Молодая женщина рупором приложила ладонь ко рту и кликнула кого-то из толпы:

— Эй, подойди-ка! Посмотри, кто к нам пожаловал.

Подошел Бен Гулд лет двадцати пяти, который, встав рядом со стариком, обратился к Фатер подчеркнуто официально:

— Мисс Ландис, вы проявили настоящее мужество, придя сюда. — Он посмотрел на старика. — Агнец среди волков, да?

— Чего вы все от меня хотите?

Никто ничего не сказал, но от основной толпы отделились еще несколько человек и приблизились, чтобы посмотреть, что здесь происходит.