— Да. Приблизительно.

— Я расстался с ним в четыре!

— Да, Хэдли говорил мне. Вас ему хорошо описали. Секретарша Парсонса утверждает, что он не выходил из своего кабинета и что посетителей больше не было. Но он звонил по телефону сразу после вашего ухода, и она не запомнила номер. Часа через два — может быть, еще раньше… — Рука доктора Фелла сделала рубящее движение. — Быстрая работа, а?

— Но как вы можете быть уверены, что это дело рук секты сатанистов?

— У полиции есть улика, хотя о ней не упоминалось в прессе. — Доктор вздохнул с присвистом. — Вероятно, вы заметили, что офис Парсонса не был чисто убран и подметен. В пыли на его столе кто-то нарисовал три перевернутых креста.

— Это решает дело, — промолвил Батлер после паузы.

— Боюсь, что да. После ухода секретарши в пять любой мог незаметно проникнуть в эти офисы. Достаточно подняться на один пролет.

Батлер посмотрел на огонь и на сей раз увидел в нем не только козлиную голову, но и лицо Парсонса.

— Один убийца! — Он пнул ногой поленья. — Один и тот же убийца прикончил миссис Тейлор, Дика Реншо и Люка Парсонса!

— Убийство Парсонса, — сухо заметил доктор Фелл, — не доверили бы кому-то вроде Золотозубого или Эма. Поэтому вы понимаете, друг мой, что вам угрожает нападение с двух сторон…

Батлер поднял с кресла кожаную кобуру с револьвером, потом позвал шофера:

— Джонсон!

Когда вошел Джонсон, невозмутимый как всегда, с шоферской кепкой в руке, Батлер стоял у камина в небрежной позе аристократа XVIII века.

— Между прочим, Джонсон, — заговорил он тоном, который мог бы очаровать любого, — вы установили мишени в подвале?

— Да, сэр. У мешков с песком, чтобы они не упали.

— Слушайте, старина! — Батлер походил на старшего брата. — Сегодня четверг — выходной у вас и у миссис Пастернак. Разве я не сказал, чтобы вы оба ушли три часа назад?

Джонсон сосредоточил взгляд на кепке в руках.

— Если не возражаете, сэр, я хотел бы остаться. Я могу вам пригодиться.

— Нелли будет в ярости.

— Ничего, она может подождать.

— Не могу воспользоваться вашей любезностью, старина. Разве вы не слышали, что я сказал мистеру Хэдли по телефону?

— Ну, сэр…

— Я сказал ему, — продолжал Батлер, — что если он посмеет предоставить мне так называемую «полицейскую защиту», я с огромным удовольствием отстрелю уши первому чертову копу, которого увижу. Это мое шоу, Джонсон. Вы англичанин. Неужели вы не можете меня понять?

— Могу, и очень хорошо, сэр.

— Значит, вы обещаете, что уберетесь из дома вместе с миссис Пастернак через десять минут?

Джонсон кивнул. Подойдя к двери, он повернулся и произнес негромко, но внушительно:

— Разделайтесь с ними так и этак, сэр. Оторвите им то-то и то-то.

— Спасибо, Джонсон. Постараюсь.

Дверь закрылась. Батлер достал из кобуры «уэбли», открыл барабан так, что блеснули кончики медных патронов, и с громким щелчком закрыл его.

— Золотозубый! — буркнул он.

— Ради любви к Бахусу, — рявкнул доктор Фелл, — объясните, почему вы до сих пор испытываете такую ненависть к Золотозубому?! Из вашего вчерашнего рассказа, как я подозреваю… э-э… очищенного от нежелательных выражений, вы сбили с него спесь.

— Это было нетрудно.