Поднявшись, Батлер посмотрел в щель между задернутыми оконными занавесями.

Теперь в Конюшенном дворе стояли двое, наблюдая за домом.

Быстро, но без спешки Батлер приступил к приготовлениям. Сначала он закрыл и запер все ставни на окнах в нижних комнатах, потом запер заднюю дверь.

Как сто однажды информировал болтливый взломщик, лучшей защитой дома были старомодные ставни — их нельзя было взломать, не поднимая шум. Патрик Батлер хотел не избежать атаки, а точно знать, с какой стороны она начнется.

Скрип его шагов по старым деревянным ступенькам был единственным звуком, когда он поднимался наверх. Даже стенные панели не поскрипывали, как бывало обычно. Наверху Батлер также закрыл и запер ставни, закончив собственной спальней в передней стороне дома.

Хотя под халатом у него была только пижама, он решил не одеваться, выказав таким образом больше презрения к Золотозубому и компании. Прикрепив кобуру к кожаному поясу, он надел его и положил в кобуру «уэбли». Тем не менее.

— Под халатом кобура выглядит неуклюже, — произнес вслух Батлер. — Если бы я мог…

Ну конечно! Это подойдет! Вытащив из халата матерчатый пояс, он приколол булавками воротник халата к воротнику и плечам пижамной куртки. Теперь халат висел на нем, как накидка дуэлянта, оставляя руки свободными.

Все еще сомневаясь в состоянии задней двери, Батлер снова спустился, придвинул к запертой двери стул и взгромоздил на него несколько кастрюль и сковородок, дабы любое движение двери вызвало адский грохот. Испытывая гордость художника, он увенчал сооружение кухонной воронкой, словно шляпой. Теперь пусть приходят!

С мрачным удовлетворением Батлер подошел к входной двери и распахнул ее. Он стоял в дверном проеме, словно дыша вечерним воздухом, и смотрел в сторону Конюшенного двора. Там, где прежде были два наблюдателя, теперь находились трое.

Холодная война? Для победы в ней нужно только превосходство в разуме и терпении.

Закрыв дверь, но оставив ее незапертой, Батлер вернулся в библиотеку. Не закрывая дверь в комнату, он мог наблюдать за парадной дверью у противоположной стены возле камина.

Неужели они весь вечер намерены топтаться напротив и глазеть, ожидая, что у него не выдержат нервы? В таком случае он должен продемонстрировать свое хладнокровие, сев и начав наговаривать в диктофон отчет о деле против настоящего убийцы. Господи, если бы только у него перед глазами не маячило лицо без маски!..

Кроме того, он едва ли сможет использовать оружие против…

«Прекрати!»

Преодолевая боль, Батлер повернул свое кресло у камина так, чтобы краем глаза мог поглядывать через открытую дверь библиотеки на входную дверь. Огонь снова полыхал вовсю. Часики на каминной полке пропищали половину седьмого.

— Я не говорил с тобой, — обратился он к диктофону, — так как со вчерашнего дня делал кое-какие записи. Давай-ка посмотрим…

Батлер слегка отодвинул стрелку назад с целью вспомнить то, что наговорил вчера, прежде чем выключить запись. Потом он включил диктофон, переведя рычаг таким образом, чтобы микрофон не записывал, а говорил.

Его собственный голос — микрокосм из зала суда в Лилипутии — зазвучал из громкоговорителя.

«Люсия Реншо с самого начала проявляла благосклонность, граничащую со страстью, к… к П. Б. — Здесь громкоговоритель сделал небольшую паузу и смущенно кашлянул. — Не потому ли, что голос и внешность П. Б. обладают сильным сходством с покойным мужем Л. Р., Диком Реншо? Не перенесла ли она подсознательно свою привязанность на похожего на него мужчину?»

Батлер внезапно выключил диктофон и дрожащими руками снял с оси восковой цилиндр, потом встал, повернулся и швырнул его на каменную плиту под очагом. Цилиндр разбился, и кусочки воска полетели в огонь.