|
В ту пору Джек не осуждал Клару за то, что она, обливаясь слезами, убеждала судью, что мальчику нужна мать. Никогда не знавший своей матери, Джек думал, что Клара опомнилась и что с ней ребенку будет хорошо. Но он понял, что ошибался, когда через два месяца после суда Клара вдруг отправила сына в пансион. Это лишний раз подтверждало, что на самом деле сын был ей вовсе не нужен. Просто она не хотела оставлять его мужу. Главным для Клары всегда было одно — победа.
Увидев Джека, она, похоже, ничуть не удивилась. Пригласила пройти на кухню и выпить кофе. — Твой сын по-прежнему выдающийся центровой нападающий? — не без задней мысли спросил Джек. — О да. Он всегда любил находиться в центре внимания. Как это характерно для Клары! Она не имела о футболе никакого представления и, конечно, не видела разницы между питчером и центральным полевым игроком. Даже мачеха Джека разбиралась в этом виде спорта лучше. — Сливки, сахар? — спросила она. — Нет. Предпочитаю черный. Она уселась на табурет у стойки бара, лицом к Джеку, Деловой темно-синий костюм, белая шелковая блузка. Не успела переодеться. Клара не слишком разбиралась в модных веяниях. Прическа та же самая, что и восемь лет назад: мелкие тугие кудряшки, черные, как кофе, налитый Джеку. Она отпила глоток из своей чашки, но ставить ее не стала, так и держала у рта, глядя на Джека поверх золотистого ободка, точно хотела спросить: «Ну и что мне за это будет?» — Сегодня к Синди приходили два детектива из отдела убийств, — сказал Джек. — И передали ей кассету с записью голосов — моего и Джесси. Тебе об этом что-нибудь известно? — Конечно. Я передала им пленку. — Зачем? — Я произвела полную инвентаризацию ее личного имущества. Это моя работа. Полиция спросила, не нашла ли я чего-либо, что могло бы пролить свет на природу ваших с Джесси отношений. А я нашла. — Им толку никакого. А мне устроила лишнюю головную боль. Со старыми друзьями так не поступают. — А мы с тобой никогда и не были настоящими друзьями. Она не язвила. Просто ответила безжалостно и прямо. — Я никогда не был на стороне Дэвида, — сказал Джек. — И ни на чьей стороне. Да, выступал на слушаниях по делу об опекунстве. И сказал там только правду. Дэвид был хорошим отцом. — Это здесь ни при чем. Джесси была моей подругой. Полиция пытается выяснить, как она умерла. И я намерена сотрудничать со следствием. И вовсе не собираюсь всякий раз бежать к телефону и сообщать тебе, что произошло. Это не входит в круг моих обязанностей. — А известно ли тебе, что запись эта появилась давным-давно, когда мы с Джесси еще встречались? — Нет. С виду пленка была совсем новенькая. — Ты хочешь сказать — копия, которую ты передала в полицию, была новенькая? — Почему копия? Там была одна-единственная кассета. Ее я и передала. — Выходит, ты нашла у Джесси с виду совершенно новую кассету, так? — Да. Джек растерялся и даже не пытался это скрыть. Он хорошо помнил разговор с Майком о разного рода безумных идеях, о верхушке айсберга, который раздавил Кеннеди. — Тогда получается, Джесси переписала пленку на новую кассету, а старую уничтожила, так? — К чему ей это? Догадка на сей счет у него была, но с Кларой он делиться не стал. — Не знаю. А ты как думаешь? — Не то что думать, даже слышать не желаю, в какие игры вы с Джесси играли. Просто хочу помочь полиции. — Я ее не убивал. — Надеюсь, это правда. Искренне надеюсь. |
