— Что вы здесь делаете? — спросила она, вернее, не спросила, а произнесла эту фразу так, как цедят ее полицейские, которые абсолютно уверены, что именно ты здесь делаешь.

Она обернулась и посмотрела на Фоули. И все поняла, в этом не могло быть никаких сомнений, но с двоими ей было не совладать. Чумазый, похожий на мутировавшую болотную тварь Фоули двинулся прямо на нее, а Бадди, воспользовавшись подходящим моментом, подскочил сзади и схватил ее за шею. Она, конечно, сопротивлялась, даже попыталась врезать ему прикладом в живот, но подоспевший Фоули вывернул из ее рук ружье. Они оттащили ее за «шевроле» и спрятались за поднятой крышкой багажника. Вдоль ограды, мимо темнеющего силуэта сторожевой вышки пробежали охранники, но скоро они скрылись в апельсиновой роще. Раздались выстрелы, потом все стихло.

— Готов поспорить, больше никого не пошлют, — сказал Фоули. — Иначе некому будет охранять тюрьму.

— Может, потом об этом поговорим? — предложил Бадди.

В свете фар «кадиллака» Фоули и девушка смотрели друг на друга — причем ни один из них не выглядел ни испуганным, ни озлобленным.

— Ты же еще совсем девчонка… — удивился Фоули. — Откуда у тебя ружье? Зарабатываешь на жизнь, расстреливая заключенных?

— Я федеральный судебный исполнитель, и вы оба арестованы.

Фоули продолжал пристально смотреть на нее, как бы обдумывая ситуацию и решая, что делать дальше. Боже праведный, судебный исполнитель…

— От меня воняет, да? — сказал он наконец. — Залезайте в багажник, пора сматываться отсюда.

5

Карен решила, что ее запрут в багажнике, а сами уедут, и потому постаралась поскорее нащупать свой любимый «ЗИГ-Зауер», чтобы потом не пришлось стучать ногами по закрытой крышке и молить о свободе. Она нащупала рукоятку, выдернула пистолет из кобуры и приготовилась действовать, стрелять, если понадобится. В обойме — шесть пуль с полыми наконечниками, одна — в стволе, должно хватить. Но зек в грязной форме надзирателя — нет, этого не может быть, просто невероятно, — подтолкнул ее и лег рядом, прижав к передней стенке и обняв рукой как в постели. Она не могла даже пошевелиться, не то что повернуться и направить на него пистолет.

Крышка багажника захлопнулась, и они оказались в полной темноте — ни лучика, ни пятнышка света. Тишину разорвал звук двигателя, машина тронулась с места, выехала на подъездную дорогу, а с нее — на шоссе. Карен хорошо помнила дорогу: апельсиновая роща, потом техническое здание, дальше — каркасные дома, в которых жил кое-кто из работников тюрьмы.

Она почувствовала на себе его дыхание, и совсем рядом раздался голос:

— Вам удобно?

Хладнокровный зек, терять ему нечего. Карен зажала пистолет между бедрами, юбка задралась почти до талии.

— Немного тесно.

— Ничем не могу помочь, места совсем нет.

Интересно, удастся ли оттолкнуться ногами от стенки, резко повернуться и сунуть пистолет прямо ему в рожу?

Может, и удастся. Но дальше-то что?

— Из меня получится неважная заложница. Откуда полицейским знать, что я здесь, в багажнике?

Она почувствовала, как его ладонь скользнула вниз по ее руке.

— Вы вовсе не заложница. Скорее, компенсация — временное наслаждение после пяти месяцев каторги. Вы не представляете, как я рад оказаться рядом с красивой женщиной, от которой приятно пахнет. Зато от меня воняет, как от канализационного люка. Прошу прощения, путь на свободу был нелегок, пришлось ползти по грязи и гнили.