— Я о другой феньке слышал, — усмехнулся Бадди. — Парень сначала шутит, чтобы кассир расслабился, а потом подает записку, в которой сказано: «Это не шутка, отдайте крупные банкноты».

— Неплохо, — согласился Фоули и кивнул, как будто задумался. — Знаешь, со временем мы все становимся одинаковыми. Пытаемся разнообразить дело, чтобы интереснее было.

— Ну разумеется. Наша работа, как и любая другая, со временем становится скучной. Конечно, можно сменить род деятельности, попробовать кражу со взломом, в чей-нибудь дом вломиться…

Фоули покачал головой:

— Взломщик из меня не получится, подленькая работенка. К тому же тяжелая. Таскать телевизоры, закидывать их в грузовик. А если воровать только украшения, надо разбираться, стоят ли они хоть что-нибудь.

— Вторжение — это когда все до́ма, — заметил Бадди. — Врываешься и начинаешь вымогать деньги. А можно заняться супермаркетами или винными магазинами.

— Лучше уж грабить банки. Налет есть налет. — Он встал со стула и посмотрел на океан. — Мне не терпится узнать, что же произошло.

— Тогда надо разыскать Глена. Если бы его сцапали, газеты мигом бы об этом пронюхали, значит, прячется. Или снова поехал в Детройт. — Бадди закивал.

— Когда я с ним связался, он только-только вернулся оттуда. Помнишь мошенника с Уолл-стрит, Дика-Потрошителя? Он там живет.

— Рипли? Конечно, я его помню. Как можно забыть человека, который хранит дома пять миллионов на мелкие расходы? Глен все еще не забил на это дело?

— Хотел даже навестить тебя в «Глейдс», узнать, не хочешь ли заняться.

— Сейчас почему бы и нет? Думаешь, Глен в Детройте?

— Или за решеткой. Но здесь его точно нет. Неужели он сначала бросил бы нас на шоссе, а потом разгуливал бы по городу?

— Я на него не сержусь, — усмехнулся Фоули. — Как был придурком, так придурком и остался. Но если он в Детройте и дело на мази…

— Он нашел Снупи Миллера. Помнишь, постоянно нам о нем твердил? Сейчас Миллер сам не выступает, Глен сказал, что Снуп стал менеджером. Думаю, надо всего-навсего узнать, где проходят бои, там-то мы и найдем Снупи.

— А Снупи приведет нас к Глену, которому мы поможем распотрошить Потрошителя. Такой у тебя план?

— Ну, если ты, конечно, не против вломиться в дом этого мужика… — кивнул Бадди.

— Никогда не любил ползать в темноте. Но чтобы понять, нравится тебе дело или нет, надо сначала его попробовать. Я, к примеру, впервые попробовал окру, — знаешь такой плод? — только когда повзрослел, хотя и вырос в Новом Орлеане. А теперь окры нигде нет.

— И взгляни на это дело с другой стороны, — сказал Бадди. — Как известно, любимая работа — лучшее средство от всяких треволнений.

9

— Ну наконец-то… — сказал отец, дочитывая статью. — Назначили вознаграждение. Десять тысяч долларов за информацию, которая может привести к аресту…

Кто-то позвонил в дверь.

— Я имею в виду за каждого. Дело пахнет тридцатью тысячами.

Карен встала и, уже выходя из комнаты, услышала: «А он опоздал…» — и еще какое-то бурчание о том, что теперь придется пропустить любимую программу. Восемь пятнадцать вечера, третий день после побега.