– Присудили.

– Чего?

– Паяют в мастерской.

– А, ну да, да. А ребятишки что же? Ребятишек‑то куда? Несовершенные еще, с голоду помрут. Я ведь их на пенсию не…

– Фамилия как?

– Чье? Мое?

– Не мое, а моя. Твоя то есть.

– Батурин. Джек Иванович. По паспорту. Кореша… нет, товарищи Димой зовут.

– Адрес?

– Тутошний. Вот в этом доме живу, в том подъезде, на четвертом. Квартира двадцать восемь.

– Батурин Джек Иванович. Получено девять тысяч двести рублей… И что же вы хотите узнать?

– Ну… может, отписать куда? Чтоб ребятишек‑то… условно или как…

Юрисконсульт пересчитал деньги, положил в коробку.

«Срань господня, – подумал. – Снимали бы лучше про этого мужика. Эка невидаль – президент. Ну и пусть себе летит на своем большом вертолете к …»

– Пьет? – спросил у мужика.

Тот кивнул, засучил клешнями по бедрам.

– Сильно?

– Когда как.

Юрисконсульт сложил документацию в сейф, сверху поставил коробку с выручкой. Несмотря на яркую вывеску маленькая конторка во дворе была нерентабельной, того и гляди закроют и помещение «новым русским» в аренду сдадут. И всего‑то пользы от нее – вот таких, как этот, за бутылку «пшенки» от неприятностей оградить.

– Значит, наказание брату в виде цвух лет исправительных работ определили?

– Говорю ведь. А ребятишки…

– Ладно, – махнул рукой чиновник и посмотрел на часы. Уже пять, рабочий день кончился.

«Что ж твой брат раньше о ребятишках не думал?» – хотел было спросить, да воздержался, от морали до старости один шаг, как от старости до полного забвения.

– В наркологическом диспансере на учете состоял?

– Кто? Я?

– Брат, при чем тут вы?

Мужик потупился, вывернул клешни ладонями вверх, да так и держал, будто только что ошпарил кипятком.

– Давно его с работы‑то выгнали?

– С год – посетитель неожиданно вскинул голову и в упор посмотрел на чиновника. В глазах – никакой надежды, только мольба: ты последний, кто может подсказать.

– Слушайте меня внимательно. Суду нужна бумага. От членов семьи, профсоюза…

– Да у него только дети малые, а в профсоюзе не состоит.

– От органов опеки и попечительства, прокурора…

– Не дадут, – взгляд потух, как догоревшая свеча.

– Вы что, были уже там?

– Не был.

– Сколько детям лет?

– Десять пацану, пятнадцать дочери.

– Пусть племянница погладит вам брюки и постирает рубашку, пока вы будете чистить ботинки. Потом побрейтесь, примите душ – и вперед. Не дадут эти – шагайте в лечебное учреждение, где брат состоит на учете. Нужна бумага, по которой его признают ограниченно дееспособным.

– И что?

– В случае совершения преступления лицом, злоупотребляющим спиртными напитками и ставящим в связи с этим свою семью в тяжелое материальное положение, суд на основании приговора установит попечительство, согласно Указу Президиума от восьмого… Я вам запишу…

Мужик следил за пером, как кот за теннисным мячом на корте. Потом взял бумажку.

– Спасибо.

– Квитанцию не забудьте.

– Да нет, не надо мне.

– Вы это бросьте, гражданин, – сдвинул брови юрист. – Дача взятки, статья 174 Уголовного кодекса.