|
По розовым дням ставил глаголы и прилагательные в женский род, по голубым - в мужской, благо спутать было трудно, поскольку Валя даже говорил двумя разными голосами, тенором и контральто. Стало быть, вбежал в кабинет андрогин, успевший перекрасить сегодняшнее число в цвета неба, и воинственно подлетел к посетителю. - Вас ист лос, шеф? Сейчас я этого гоблина делитом и в баскет! Сиюминутная половая самоидентификация никак не отражалась на Валином лексиконе - в любой из своих ипостасей он выражался настолько своеобразно, что без привычки и знания языков не поймешь. Во всем было виновато хаотичное образование: Глен успел поучиться в швейцарском пансионе, американской хай-скул и закрытой католической школе под Парижем, но всюду задерживался ненадолго и нахватался от разных наречий по чуть-чуть. Николас содрогался от мысли, что через сто лет все человечество, окончательно глобализовавшись, будет изъясняться примерно так же. Да и выглядеть, наверное, тоже. Пока же, слава Богу, Глен мог считаться существом экзотическим. Сделалось стыдно - и за собственные вопли, и за невоспитанного ассистента. Фандорин махнул Вале, чтоб исчез, а перед посетителем извинился, закончив словами: "Вы должны меня понять". - Ничего, я понимаю, - снисходительно обронил несостоявшийся клиент, проводив взглядом Валю. - Этот молодой человек очень похож на вашу секретаршу. Ее родственник? Он тоже работает у вас? - Да, брат. Помогает, когда дел много, - соврал Ника. Не объяснять же про голубое и розовое - у человека и так психика не в порядке. Удовлетворившись ответом, странный гость снова воззрился на Фандорина. Пожевал губами. Изрек: - Случай не очевидный. Суд удаляется, на совещание. Встал, с достоинством кивнул и прошествовал к выходу. Ну явный шизофреник, что с такого возьмешь. Николас сокрушенно вздохнул, развернул монитор поудобней. Экран скинул черную завесу, ожил. Возник крупный план: лицо Екатерины. Величайшая женщина русской истории смотрела на Нику внимательно, не мигая, как будто знала, что решается ее участь. Глава вторая. КАК ВАМ ЭТО ПОНРАВИТСЯ? Глаза же у матушки-государыни оказались светло-серые, лучистые, с хитрыми морщинками по краям. А может, морщинки не от хитрости, а от щек, подумал Митридат. Вон какие щеки пухлые, словно две подушки. Давят, поди, на глаза-то. Богоподобная Фелица была вся такая: толстая, раздутая, будто едва втиснувшаяся в платье. Ступня, поставленная на резную скамеечку, выпирала из сафьяновой туфельки, как разбухшее тесто из чугунка, подбородок висел складками, и даже под носом, где по физиогномическому устройству вроде бы и не положено, тоже была складка - надо думать оттого, что ее величеству приходится много улыбаться без истинной веселости, по привычке извлек причину из следствия Митя. |
