|
п. Комитет отчитывался о том, что его эмиссарами уже налажена масштабная подрывная война на территории Советской России и для дальнейших действий он нуждается в масштабной финансовой поддержке. Письмо заканчивалось призывом: «При могущественной и благожелательной поддержке Польской республики комитет надеется довести свои начинания до конца и, подготовив массовое крестьянское восстание, выступить весной с регулярной армией в поле, опирающейся на крестьянские организации. Опасение комитета заключается в том, что Польша, ввиду переживаемого ей экономического и финансового кризиса и не взирая на дальновидную политику своих руководящих кругов, не будет в состоянии оказать надлежащую денежную, моральную и всякую иную поддержку комитету». Савинков просил 125 млн польских марок или 10 млн франков для содержания 15 тыс. чел. Помощь была оказана.
И Унгерн, и Савинков имели все основания ожидать, что их планы будут приняты серьезно. Крестьянская масса Советской России относительно спокойно мирилась с курсом на установление прямого продуктообмена между городом и деревней, получившего позже название «военного коммунизма», но только во время Гражданской войны. Теперь, когда опасность реставрации старых порядков, в том числе и земельных, исчезла, крестьянство довольно дружно начало сопротивляться этому курсу. Символом его для деревни стала продразверстка. Для большевиков же продуктообмен был важнейшим средством строения нового общества. Они не собирались отказываться от продовольственной разверстки. Её объем постоянно рос. В отчетном 1918/1919 году было собрано 111 млн пудов, 41 % разверстки, в 1919/1920 – 212 507 408 пудов, 54 % разверстки. Несколько улучшилось положение с продовольственными перевозками, в 1919 году в среднем они выполнялись на 26,4 %. В январе 1920 года они составили 58 %, в мае опустились до 50 %, а в сентябре дошли до 93 %. Член коллегии Народного комиссариата продовольствия рисовал блестящие перспективы: «Теперь ясно должно быть для всякого, чем обуславливаются успехи, достигнутые Советской властью в деле продовольственных заготовок: трудящиеся сами идут в деревню за хлебом, осуществляют в деревне классовую политику, проводя различие между ее имущей и неимущей частью, и устанавливают необходимую связь между деревней и городом, между крестьянином и рабочим. Идя дальше в том же направлении, развивая и укрепляя созданный ими самими и находящийся уже в их руках продовольственный аппарат, трудящиеся идут к несомненной победе над голодом в широком смысле этого слова и к разрешению тех грандиозных задач в области организации снабжения, которые ставит перед ними жизнь». Вскоре жизнь поставила перед этим аппаратом новую проблему, и он с ней не справился. В 1920–1921 гг. страну потряс целый ряд восстаний – на Дону, Астраханщине, в Калмыкии, на Северном Кавказе. В августе 1920 года началось восстание в Тамбовской и частично Воронежской губерниях под руководством бывшего начальника уездной милиции А.С. Антонова. Его причиной было массовое недовольство самых разных слоев населения губернии и прежде всего широких крестьянских масс продовольственной политикой Советской власти. В результате деревня, если не участвовала в восстании напрямую, то пассивно поддерживала его. Волнения в Тамбовщине начались уже в конце 1917 года, но в 1920 они приобрели масштабный характер. В губернии почти не было войск, все было направлено на польский фронт. Количество повстанцев достигло 50 тыс. чел. Они были разбиты по территориальному принципу на полки, в каждом из которых числилось от 400 до 1000 чел. 14 июля 1920 года в городе Бузулук Саратовской губернии началось восстание 2-й Туркестанской дивизии, вызванное недовольством по поводу смены начдива А.В. Сапожкова. Тот был левым эсером, смотревшим сквозь пальцы на нарушение дисциплины своими подчиненными. Восстание было подавлено 15 сентября, Сапожков был убит. |
