— У нее явная склонность к подобного рода технике, — прокомментировала Дороти, ободряюще улыбаясь внучке.

— Меня это не удивляет, — сказала Тори, усаживая Минди к себе на колени. С этой минуты и Рэнд, и свекровь, и весь остальной мир перестали для нее существовать: она обнимала своего ребенка. Большего счастья желать было невозможно!

Тори показала Минди, на какие клавиши надо нажимать, чтобы на экране появилось изображение, а потом принялась обучать ее обращаться с принтером. Но, не выдержав, крепко прижала девочку к себе и окунулась лицом в ее пушистые волосы:

— Как вкусно пахнет твоя головка!

— Это потому, что я Мою ее клубничным шампунем.

Тори счастливо рассмеялась и нежно посмотрела на дочку. Слава Богу, падение с качелей не причинило Минди вреда!

Рэнд напряженно смотрел на жену и дочь, пытаясь определить свое отношение к их сближению. Но, подумав, вмешиваться не стал. Более того, в глубине души он почувствовал некоторое удовлетворение от того, что у Минди снова есть мать.

Понаблюдав некоторое время за дочерью и женой, увлеченными компьютерной игрой, Рэнд тихо сказал Дороти:

— Пойду немного вздремну.

Дороти молча кивнула. Она понимала, какие противоречивые чувства переполняют душу сына. Они переглянулись и тихо вышли из кабинета, где были явно лишними.

6

Две следующие недели жизнь на ранчо текла относительно спокойно. Тори по утрам работала в кабинете Рэнда, а днем занималась с Минди, давая немного отдохнуть Дороти. Вечером же, уложив девочку спать, они с Рэндом опять садились за компьютер и продолжали поиски. Процесс был очень медленным и сложным, но постепенно список найденных файлов увеличивался.

Поехать в Оклахома-Сити Тори пока не решалась даже для того, чтобы взять необходимые вещи и одежду: она все еще опасалась, что Рэнд передумает и не позволит ей вернуться на ранчо. Джералдайн нашла в чулане ее старые наряды и перешила их. На какое-то время проблема одежды была решена.

Все было бы замечательно, если бы не нараставшее с каждым днем сексуальное влечение к Рэнду. Поначалу Тори надеялась, что оно пройдет само собой, не найдя естественного удовлетворения, но случилось совершенно противоположное. Каждый раз, когда они с Рэндом, оставаясь наедине, обменивались, казалось бы, ничего не значащими взглядами или случайно касались друг друга, обоих охватывало желание. Вскоре Тори заметила, что Рэнд проводит все больше времени вне дома, чтобы пореже встречаться с ней.

Тори не вмешивалась в семейные дела и, казалось, не выполняла никаких материнских обязанностей: ежедневная забота о Минди по-прежнему лежала на Дороти, Рэнде и Джералдайн. Но Тори использовала каждую свободную минуту, чтобы побыть с дочерью. Они играли, много разговаривали, делились секретами, иногда устраивали во дворе маленькие пикнички.

Из дома Тори выходила редко, а на хозяйственную часть ранчо не заглядывала вовсе. Рэнд и сам давал понять, что дела, связанные с ведением хозяйства, ее не касаются. Она знала, что повышенный интерес к ним вызовет раздражение супруга: Рэнд обязательно увидит в этом фальшь.

Тори старалась не думать о прошлом и не строить планов на будущее. Она жила сегодняшним днем, не зная, что ждет ее завтра. Это было нелегко, но ей помогало сознание, что отношения с дочерью постепенно налаживаются.

Утром в понедельник первого мая Тори как обычно сидела перед компьютером, но никак не могла сосредоточиться. Накануне с ней случился жесточайший приступ лихорадки, но причина ее рассеянности была не в этом, а в неотвязных мыслях о Рэнде.