– Катя, но ведь.., тебя могут убить…

– Нет, мама. Все будет хорошо. Я узнала, где деньги? Теперь об этом надо рассказать Лютому.

Будь дома и пока ничего не предпринимай. Я поехала за Санькой.

– Катя, я вызову милицию! – забилась в истерике мать.

– Не делай этого, я тебя умоляю. Лютый не знает, что Паша мертв. Я расскажу, что произошло в Париже, и он отдаст ребенка. Он же не зверь.

– Ты была в Париже?

– Да. Я летала к Пашке. Я потом тебе все расскажу, будь дома и постарайся успокоиться. Мы с Санькой скоро приедем.

Повесив трубку, я спустилась в хирургическое отделение и зашла к Сашке в палату. Сашка мирно посапывал, чему-то улыбаясь во сне. Сев на краешек кровати, я потрепала его по щекам.

– Не буди ты его, он ведь после операции.

Дай человеку выспаться, – укоризненно посмотрел на меня сосед.

– У меня срочное дело…

– Потерпит твое срочное дело. Какие могут быть срочные дела с такой ногой?

– Дайте мне, пожалуйста, ручку, – попросила я, схватила валявшийся на подоконнике смятый листок и, торопясь, написала записку: "Саша!

У меня большие неприятности. Лютый забрал ребенка… Не стала тебя будить – ты и так из-за меня натерпелся. Все, пока! Я поехала искать Саньку. Целую, Катя".

Положив листок на тумбочку, я прижала его пузырьком из-под лекарства и бросила быстрый взгляд на Сашкины штаны. Нянечка из приемного отделения принесла их в палату и повесила на спинку кровати. Заметила ли она пистолет? На мое счастье, Сашкин сосед куда-то вышел. Расстегнув карман, я облегченно вздохнула. Пистолет оказался там. Сунув его в непрозрачный пакет, я выбежала в коридор и, спустившись вниз, стала ловить такси.

Ехать за город долго никто не соглашался.

Сторговаться мне удалось только с частником. До владений Лютого он довез меня за полчаса. Рассчитавшись с ним на повороте, я прошла вдоль высокого каменного забора, поднялась по ступенькам и вошла в караульное помещение. То, что я увидела, привело меня в состояние шока. За столом сидел мертвый охранник. Полголовы его снесло выстрелом. Второй охранник лежал на диване. Его убили, прострелив грудь. Произошло это, по-видимому, недавно, так как кровь не успела загустеть.

Пятясь, как каракатица, я без сил выползла на улицу и, глотая воздух широко открытым ртом, побрела к офису Лютого. В офисе никого не было. Телевизор тихо бормотал голосом Жанны Агалаковой, бесцветно рассказывающей о последних новостях. На столе слабо мерцал экран компьютера, рядом с ним дымилась недопитая чашка кофе. Тот, кто сидел здесь, вышел несколько минут назад…

Вытащив из пакета пистолет, я повертела его в руках (вид оружия придавал мне смелость) и, положив обратно, побежала к бару.

Санька оказался там. Он сидел на высоком круглом стульчике и, болтая крепенькими ножками, уплетал мороженое. Официантка Наташа, протирая посуду, смотрела очередной сериал.

– Мам, ты чего? – Санька посмотрел на меня удивленным взглядом. – Ты почему плачешь?

– Санечка, сынок… Они что-нибудь с тобой сделали? – рыдала я, целуя загорелые щечки.

– Я жду Дога. Мы с ним пойдем рыбачить на озеро, а ночью приедет папа.

– Кто приедет? – уточнила я.

– Папа. Дог сказал, чтобы я его обязательно дождался: папа привезет много подарков.

– Нет, Санечка, папа не приедет. Он больше никогда не приедет, не жди его…

– Да все нормально с твоим пацаном, – не выдержав, влезла Наташа. – Мне за ним ведено присматривать.