— Оно выдохнется.

— Не волнуйся, я закажу другую бутылку.

— Ты не любишь меня, Стефан.

Он опять улыбнулся ей.

— Конечно же люблю.

Он подошел к ней и крепко прижал к себе.

— Они скоро заедут за мной. Ты действительно меня дождешься?

— Да, Стефан. Я буду ждать тебя в этой кровати... обнаженной.

Она почувствовала, как его охватывает желание. Капризным голосом Халена сказала:

— Стефан, не надо все портить. Выпей же свое шампанское, дорогой. Я так хочу.

Наконец он сдался и прошептал ей на ухо:

— Ладно, но только полбокала.

Он выпустил ее и уже потянулся к бокалу, когда зазвонил телефон. Он пожал плечами, подошел к журнальному столику и поднял трубку.

— Да, Шафер слушает.

Халена в это время открыла свою сумочку. Стефан ответил в трубку:

— Да, профессор Чазов, я готов. Уже спускаюсь.

Он положил трубку и повернулся к Халене. Она стояла в стойке полицейского, ее левая рука поддерживала правое запястье, пальцы которого сжимали рукоятку пистолета с навинченным глушителем. Дуло пистолета было направлено Шаферу в сердце. Она холодным голосом сказала:

— Было бы намного проще, если бы ты выпил шампанское.

Рот Стефана удивленно раскрылся.

— Халена... что... что это значит?

Она ответила тем же бесстрастным тоном:

— Если ты хотя бы пошевельнешь рукой, я тебя убью. Я умею пользоваться этой штукой. К твоему сведению, я прекрасно стреляю.

Ее раскрытая сумочка лежала рядом с ней на столе. Она освободила одну руку и достала из сумки маленькую металлическую коробку размером с пачку сигарет. Халена положила коробку на стол и, не сводя глаз с Шафера, нащупала на ней кнопку. Она дважды нажала на нее. Затем придвинулась к Шаферу и сказала:

— Сядь в это кресло. Мы подождем пару часов, и после этого мне больше никогда не придется видеть твою физиономию и терпеть твое отвратительное дыхание.

— Вот и все. Я пошел.

Он взял в руки черный саквояж и поправил галстук. Гоголь сказал ему:

— Удачи вам, я буду ждать.

Мирек кивнул и пошел к двери. Когда он вышел из лифта, то резко выдохнул воздух. Сосредоточившись, он пошел по вестибюлю. Гоголь показал ему фотографию Чазова. Мирек сразу же узнал его. Он стоял у стойки администратора. Мирек подошел к нему вплотную. Чазов торжественно объявил:

— Профессор Шафер, это для меня огромная честь и большое удовольствие.

Мирек взял свой чемоданчик в левую руку и пожал руку Чазова. Тот взял Мирека под локоть и вывел из гостиницы к ожидавшему их черному «ЗИЛу». Водитель в униформе ждал у открытой задней двери. Чазов пропустил Мирека вперед. Стеклянная перегородка отделяла их от переднего сиденья. Когда машина тронулась, Чазов с энтузиазмом начал разговор.

— Меня очень заинтересовала ваша последняя статья в «Советской медицине». Сколько пациентов было задействовано в эксперименте?

Мирек почувствовал холодок в груди. Он не имел ни малейшего понятия об этой статье. Его мозг лихорадочно работал. Он вспомнил психологическую характеристику Шафера: себялюбивый и капризный. Мирек решил воспользоваться этими «своими» качествами. Холодным тоном он сказал:

— Достаточно для того, чтобы делать статистически подкрепленные выводы.

Молчание. Чазов откашлялся и, как бы извиняясь, сказал:

— Конечно, конечно... Результаты очень многообещающи.

На десять минут это прервало беседу. Они выбирались из Москвы. Чазов попробовал подступиться к «Шаферу» еще раз.

— Я имел удовольствие встретиться с профессором Эдуардом Ленчовским на симпозиуме в Будапеште в октябре прошлого года.