Ты только посмотри на Рапайского из Варшавы, он половину всего рабочего времени проводит, занимаясь лизанием задниц чиновников из министерства, и в прошлом году получил еще две операционные.

Куровский кивнул.

— Ну и что из этого? Ты же знаешь, что я никому не стану лизать задницу.

— Да, но у нас есть другой путь. Хороший министр здравоохранения должен заботиться о своем престиже и стараться создать о себе хорошее впечатление у высшего руководства.

Куровский состроил гримасу:

— Какая очередная хитрость у тебя на уме?

— Ну хорошо, я объясню все подробнее. Всем известно, что Андропов очень болен и что кроме всего прочего у него серьезные осложнения с почками. Так что если какой-нибудь польский специалист-нефролог был бы вызван для лечения Генерального секретаря ЦК КПСС, наш министр оказался бы в большом почете и, несомненно, что-нибудь перепало бы и госпиталю, в котором работает этот специалист.

Куровский сразу понял, к чему клонит главный хирург.

— Ты, случаем, не о профессоре Шафере говоришь?

Скибинский серьезно кивнул.

— Он — исключительный специалист. В прошлом месяце две его статьи были опубликованы в «Советской медицине». И они были очень высоко оценены. Его исследования по диализу получили широкое признание во всем мире как новое слово в нефрологии. Мое предложение вполне логично, Роман, и, кроме того, ранее имелись подобные прецеденты. Ведь был же швейцарский специалист Бруннер приглашен для консультаций к Брежневу. Так чем же мы хуже? К тому же говорили, что Андропову понадобится операция.

Куровский быстро ответил:

Они никогда не позволят оперировать их генсека иностранцу.

Скибинский не спасовал перед этой ремаркой:

— Это так, но если там будет что-то серьезное, они пойдут на все, что ни скажут специалисты. К тому же им известна репутация Шафера... ведь это действительно вундеркинд.

Куровский замолчал, обдумывая слова главного хирурга. Скибинский умел убеждать. Он подождал ровно столько, сколько нужно, а затем небрежно заметил:

— К тому же Шафер и сам собирается в скором времени поехать в Москву.

Куровский был удивлен.

— Правда?

Скибинский обезоруживающе улыбнулся:

— Да. И ты должен его отпустить. Он вчера приходил ко мне: его девушка, актриса, едет туда, чтобы принять участие в каком-то мероприятии, а он хочет взять отпуск буквально на несколько дней, чтобы поехать вместе с ней. Я согласился прочитать за него лекции и вполне могу разобраться с его операциями.

Куровский опять задумался, и опять Скибинский выдержал необходимую паузу и вклинился в его размышления:

— Феликс, по счастливому для нас совпадению министр тоже едет в Москву с официальным визитом на следующей неделе. Настало время для решительных действий.

Куровский рассмеялся.

— В твоих устах все звучит так, как будто сам Господь предоставил нам эту возможность.

Скибинский кивнул.

— Ты прав, Роман, и мы не должны упустить этот шанс. Когда будешь говорить с министром, постарайся сделать так, чтобы ему показалось, что это его собственная идея.

Он подался к Куровскому и подробно разъяснил оптимальный вариант разговора с министром.

— Я уверен, что она тебе по размеру. Не чувствуешь ностальгию по своей бывшей профессии?

Мирек покачал головой. Аня же сидела с озадаченным видом за столом. Они находились на конспиративной квартире в Вене. Через сутки должно было начаться их путешествие. Она недоуменно спросила:

— Что это такое?

Мирек бросил форму на стол.

— Это форма полковника СБ.

Он похлопал по двум медалям, прикрепленным к кителю.