— А имеются у вас какие-нибудь долги, просроченные закладные или обязательства, как у меня?

— Нет.

— Я отлично знаю, что у каждого человека обязательно бывают враги. А как у вас насчет каких-либо особых врагов, которым уж очень хотелось бы навредить вам?

Тут Хеллер на мгновение задумался.

— Ну есть один такой — некий мистер Гробе, адвокат, с которым мне однажды пришлось столкнуться.

— Гробе? Вы имеете в виду Гробса из фирмы «Киннул Лизинг»?

— Да-да. Это именно он.

— Да ведь он личный адвокат семьи Делберта Джона Роксентера.

Это один из наиболее могущественных юристов на Уолл-стрит. И он является вашим врагом?

— Можно сказать, что так, — ответил Хеллер. — Во всяком случае он над этим работает.

— Ах так. — Эпштейн умолк.

Некоторое время они молча сидели под жаркими лучами солнца. Наконец Эпштейн заговорил:

— То, о чем вы просите, — серьезное дело. И тут придется чертовски много поработать. Вам, несомненно, понадобится кто-то, кто не просто выполнит какое-то разовое ваше поручение, а согласится работать на вас постоянно.

— Прекрасно. Сколько вы сейчас зарабатываете в неделю?

— О, в настоящее время я вообще ничего не зарабатываю, — сказал Эпштейн. — Видите ли, вообще-то я не являюсь бухгалтером или счетоводом — просто это такая область, в которой специалист по бизнесу и администрированию в любом случае обязан хоть немного разбираться. Знаете, им ужасно не понравился последний тезис в моей диссертации. А тезис был очень хороший. Он был посвящен корпоративному феодализму — ну, вы понимаете, что речь идет о промышленной анархии — о том, каким образом корпорации могли бы и должны были бы вести дела. Тезис сформулирован так: «А нужно ли правительство?» Но я считаю, что новую мою тему они могли бы и утвердить. Звучать она будет так: «Анархия жизненно необходима, если мы собираемся когда-нибудь установить промышленный феодализм».

— Ну и прекрасно, — сказал Хеллер, — уверяю вас, у вас будет достаточно свободного времени, чтобы разрабатывать эту тему.

— Но они, видите ли, утверждают, — продолжал Эпштейн, — что это не укладывается в рамки администрирования в сфере бизнеса. Но это же не так. Нет! Примерно восемьдесят пррцентов ресурсов корпораций уходят на то, чтобы заполнять всякие правительственные бумаги, отвечать на правительственные запросы и сопровождать инспекторов, приезжающих с проверками. Если бы они меня послушались, я мог бы поднять общий выпуск промышленной продукции на восемьдесят процентов, просто так, без всяких дополнительных затрат! — Он мрачно задумался. — А что, если мой тезис сформулировать так: «Корпорации могут счесть, что революция обойдется им дешевле, чем выплата налогов»?

— Я мог бы вам платить пятьсот долларов в неделю, — сказал Хеллер.

— Нет. Если бы я согласился, то только на сумму в один процент от общего дохода при том, чтобы окончательная сумма не превышала двухсот долларов в неделю. Большего я не стою.

Хеллер молча направился к своему пиджаку и, вытащив из внутреннего кармана две стодолларовые купюры, попытался вручить их Эпштейну.

— Нет, не нужно, — запротестовал тот. — Вы ведь недостаточно хорошо меня знаете. Предложение ваше очень заманчиво. Но принять его я не могу.

— Ну а сейчас у вас хоть какие-то деньги есть? Есть у вас крыша над головой? Ведь дома, где была ваша квартира, больше не существует.

— Это именно то, чего я заслуживаю. У меня вообще больше ничего нет, а переночевать я могу и в парке на скамейке.