Метрдотель заметил Римбомбо в толпе у входа и тут же втащил его внутрь. Он провел гостей к небольшому столику у задней стены зала.

— Тут среди посетителей, — сказал Бац-Бац, — всегда бывают какие-нибудь знаменитости. Вон, например, сидит Джонни Матини. А чуть дальше Джина Лолоджиджида. Сюда пообедать сходятся обычно все звезды сцены. А что творится после премьеры, когда ведущие актеры приходят сюда! При успехе пьесы их встречают как героев — приветствиями и аплодисментами. Ну а когда провал, то на них просто не обращают внимания.

Метр, усадивший их за маленький уютный столик, положил перед ними меню. Хеллер бегло просмотрел его и обратил внимание на цены.

— Погодите-ка, — сказал он. — Я вовсе не собираюсь напрашиваться на угощение. Здесь, я вижу, все отнюдь не дешево. Поэтому расплачиваться здесь буду я.

Бац-Бац в ответ весело рассмеялся:

— Послушай, парень, несмотря на весь этот блеск и великолепие, это итальянский ресторан. И он принадлежит семье Корлеоне. Тут нам вовсе не подадут счета. Он нам просто принесет антипасто, тефтели и спагетти. Правда, все отличного качества. Бац-Бац тем временем достал из кармана нераспечатанную бутылку «Джонни Уокера» с золотой этикеткой и поставил ее на стол.

— Не делай такого удивленного лица, парень. Бутылка просто постоит на столе, а я буду наслаждаться одним ее видом. У меня по-прежнему дома полные коробки этого добра, но целых восемь месяцев в Синг-Синге я буду лишен этого зрелища. Она как бы будет напоминать мне о том, что я все еще не в Синг-Синге.

Антипасто принесли, и они с аппетитом принялись за еду. Мимо проходил официант. Это был не тот, что принес им первое блюдо, а другой, с шикарными, тонко закрученными усами.

— Чего новенького, Бац-Бац? — спросил он по-итальянски.

— Все паршиво, — ответил тот. — Лучше познакомься с этим парнем. Это мальчишка из нашей семьи. Красавчик Флойд. А это Черубино Гаэтано, — представил он официанта Хеллеру.

— Очень приятно, — сказал Черубино. — Принести вам чего-нибудь, Флойд?

— Пивка неплохо бы, — сказал Хеллер.

— Э нет, погоди! — сразу же остановил официанта Бац-Бац — Не давай этому мальчишке провести себя, он ведь пока что малолетка, ему нельзя подавать пиво, иначе нас (…) — Закон есть закон.

— Нет, это уж ты сам погоди, — сказал Черубино. — Малолетка или не малолетка, а свое пиво он имеет право заказать и получить.

— С каких это пор?

— Да хоть с сегодняшнего дня.

Черубино отошел и через минуту вернулся с пузатенькой бутылкой и высоким пивным стаканом на подносе.

— Да это же нарушение закона! — сказал Бац-Бац. — Меня и без того собираются отправить вверх по реке. А теперь они еще добавят обвинение по статье «о приобщении малолетних» и вообще никогда не выпустят.

— Бац-Бац, — сказал Черубино торжественным тоном, — я тебя очень люблю. Я любил тебя, еще когда ты был сопливым мальчишкой. Но вынужден признать, что ты просто глуп. Ты ведь просто не умеешь читать. Да это самое настоящее швейцарское пиво и притом наилучшего сорта. Но в данном случае из него полностью удален алкоголь! — И он подсунул бутылку прямо под нос Римбомбо. — Читай, что написано на этикетке. Видишь? Пиво импортировано! Все совершенно законно! — После этого он налил пиво в высокий стакан и протянул его Хеллеру.

— О, да это просто великолепно! Отличный вкус! — сказал Хеллер, попробовав наконец пива.

— Ну, сам видишь, — сказал Черубино, собираясь унести бутылку.