— Босс, — сказал он, тоже разыгрывая гангстера, для чего сложил пальцы так, чтобы изобразить револьвер, — считайте, что наша сделка провернута. Будет сделано!

И мы снова дружно расхохотались. Потом я вручил ему дополнительные две тысячи лир, и он пулей унесся вдаль, счастливый и довольный. О, это просто прекрасно чувствовать, что ты наконец-то дома. Да, именно такая жизнь мне по нутру. Я повернулся в сторону дома и хотел было крикнуть, чтобы вышел кто-нибудь и взял мой багаж…

Глава 8

Но я вовремя спохватился, сообразив, что крик поднять никогда не поздно, тогда как в темноте да в тишине можно многое заметить. В голову мне пришла весьма удачная мысль. Здесь, в глуши, спать ложатся, как только стемнеет. Следовательно, в доме все сейчас спят. Всего у меня здесь числилось человек тринадцать обслуги, если считать и троих совсем еще маленьких мальчишек. Фактически вся прислуга состояла из двух турецких семей. Семьи эти трудились в доме с того момента, как младший офицер переступил его порог, а очень может быть, что предки их работали тут еще тогда, когда дом этот был построен хеттами. Тут можно только гадать. Что же касается лояльности, то они с большей благожелательностью относились к нам, чем к собственному правительству, и ни словечком не обмолвились бы никому, даже если бы и приметили тут что-нибудь странное или необычное, чего они, естественно, сделать не могли по причине крайней своей глупости. Они ведь тоже были самыми настоящими отбросами. Слуги размещались в помещении, ранее предназначавшемся для содержания рабов. Это было отдельное строение, располагавшееся справа от ворот и скрытое густыми зарослями деревьев и живой изгородью. Старый привратник умер, когда ему было под девяносто, что, кстати, считается на Земле весьма преклонным возрастом, и с тех пор на его место так никого и не наняли, поскольку они все никак не могли решить между собой, чей именно родственник должен занять этот пост.

Самозваным старшим, или, по-местному, «гази», здесь был мрачный старый крестьянин, которого мы прозвали Карагезом по имени смешного героя турецких народных представлений. Однако вся власть здесь фактически была сосредоточена в руках вдовы Мелахат: имя это означает «красавица», но ее можно было считать кем угодно, нотолько не красавицей. Это была толстуха с выпученными глазами, однако именно она держала все здесь в своих руках. Я составил план действий, по которому для начала собирался выявить вес их недоработки. Поэтому я достал из мешка с вещами фонарик, который мне удалось стащить с корабля. Стараясь передвигаться как можно тише, я тенью проскользнул по вымощенному камнями двору и скрылся среди деревьев. При этом мой новенький плащ даже не зашуршал. Прикрывая свет фонаря двумя пальцами, я оглядел траву газона. Она оказалась подстриженной. Потом я обследовал кустарники — они тоже были аккуратно подстрижены. Я, оглядел фонтаны. И здесь все в порядке — бассейны вычищены, а сами фонтаны исправно работали. Разочарованный увиденным, я уже начал терять надежду и потихоньку проскользнул в главное здание. В римских постройках все комнаты выходят во внутренний дворик, не закрытый крышей.

Фонтан, устроенный в центре этого дворика, навевал приятную прохладу. Мраморный пол поблескивал в темноте, на нем совершенно не было пыли. И боковые комнаты сияли безупречной чистотой. Естественно, они выглядели несколько оголенными — в последний приезд сюда я не располагал сколько-нибудь значительными средствами. Строгий римский стиль подвергся здесь, если можно так выразиться, заметному отуречиванию благодаря огромному числу больших и пестрых ковров и всяческих портьер, которые я постепенно распродавал проезжающим туристам — я не сторонник пестроты. Прислуга пыталась завесить пустые стены циновками местного производства. И эти циновки, следует признать, содержались в чистоте и порядке.