— Да. Я поняла, что Боб, за которым мы гоняемся, своего рода гениальный преступник. И что тип из ФБР, взявшийся вести дело, тоже дока.

— В смысле?

— Джек, бери бумаги, все расскажу в машине. Пора получить кое-что у шерифа Мердока.

Словно рассмеявшись прямо в лицо Аннабель, на Манхэттен резко опустилась непроницаемая тень густых облаков, скрыв в полумраке стеклянную перегородку и поглотив последние лучи солнца.

И опять пошел снег.

54

Стены тут были выкрашены зеленой эмалью, покрыты пошлыми граффити и царапинами, дверь и зеркало, ничего больше.

Посреди комнаты, на одном из двух стульев, расположилась хрупкая Джанин Шапиро. Из рукавов бежевой блузы торчали ее запястья — настолько худые и тонкие, что выглядели они как две кости. Пальцы нервно перебирали по столу — крошечные пальчики, напоминающие постоянно находящиеся в движении желтоватые лапки двух тропических насекомых. Огромные карие глаза как будто заполняли собой почти все изможденное лицо.

Специальный агент Кил вошел в комнату и захлопнул за собой дверь. Джанин вздрогнула.

Нейл Кил провел целый час, наблюдая за Джанин через прозрачное зеркало; за это время, казалось, нарастающее беспокойство сломило последнее сопротивление женщины. Он положил пред ней листок бумаги и ручку:

— Джанин, мне хотелось бы продолжить нашу беседу.

Он прервал предыдущий допрос рано утром, заметив, что его точные вопросы по поводу поступков ее брата заставляют Джанин все сильнее колебаться.

— Вы можете мне громко прочитать текст, лежащий перед вами? Я прошу.

Джанин вздрогнула и повиновалась:

— «Я согласна отвечать на вопросы, которые мне будут заданы, и не нуждаюсь в присутствии адвоката. Мое решение отвечать на вопросы без адвоката не является спонтанным».

— А теперь поставьте ваши инициалы и подпишите.

— Думаю, я уже подписывала нечто подобное, — едва слышно дрожащим голосом возразила Джанин.

Кил посмотрел на нее, наклонив голову, как мать, умиляющаяся своим ребенком.

— Не надо противиться, — уверил он ее дружеским, теплым тоном. — Не я ли так долго и верно описывал все, что вам пришлось пережить? Давайте, Джанин, вы же видите, что я хочу вам помочь.

Он наклонился к ней и подал ручку. Джанин опустила взгляд и подписала.

— Прекрасно, — произнес Кил, садясь напротив нее. — Движемся дальше?

Вынув из кармана куртки диктофон, он положил его на стол, нажал клавишу «запись», назвал свое имя, имя собеседника, дату и время допроса.

— Я многое теперь знаю, Джанин, — про смерть ваших родителей, о том, как именно ваш брат стал вас использовать. Я знаю, что жертва — вы, что он принуждал вас делать такие вещи… Ради него вы по ночам ходили в церковь, наняли собственного двойника, чтобы вести домашнее хозяйство, мазали витраж кровью жертв во искупление грехов, все это теперь ясно. Нам надо сделать вот что: поговорить о виновнике. О том, кто заставил вас спуститься в эту бездну. Расскажите мне о Лукасе. Как все началось?

Жизнь промелькнула перед глазами Джанин, она с трудом подавила рыдания. Восстановив дыхание, она, подыскивая слова, начала тихо рассказывать:

— Лукас всегда был «ходоком». Ему нравились девочки. Потом он стал просить меня помочь ему — приглашать моих приятельниц; каждый раз это кончалось плохо, у меня не осталось друзей…

— Понимаю. А у Лукаса друзья были? Например, он с кем-то виделся в последнее время? Приглашал друзей домой?

— Редко. На самом деле, будучи подростком, Лукас постоянно твердил, что хочет вступить в одну из банд, уверял, что братство — это здорово.